– Ну, авиация, ну молодцы! Размазали! – выкрикнул телефонист, когда горящий Юнкерс столкнулся с землёй. – Поцеловался!
А на земле был ад. Горело всё, даже то, что по природе своей гореть не могло: земля и железо… Горели люди. Казалось, само небо полыхает в неистовом пламени войны.
Танки подмяли первые линии траншей и теперь, переехав их, накатывались на позиции артиллеристов. Бойцы выскакивали из окопов с гранатами и бросались под гусеницы танков. Взрывались в траншеях под днищами накрывавших их железных чудовищ. Поле заволокло дымом коптивших подбитых Т-IV и «Тигров».
Капитан сорвал голос, он уже не кричал, а хрипел: «Заряжай!», «Огонь!», «Заряжай!», «Огонь!».
А танки лезли и лезли, через окопы, били сходу, не прицельно, но их снаряды густо ложились, вгрызались в землю, рвались уже и на самой батарее.
Сквозь огонь на позицию прорвались два «Тигра». Один раздавил гусеницами второе орудие и, перевалив через остатки ЗиСки, поехал дальше, пыхтя едким смрадом выхлопных труб.
– Пехоту не пускать! – крикнул капитан Лёхе, стояв-шему неподалёку на одном колене.
Лёха, целясь, как на стрельбище, короткими очередями бил по немецкой пехоте, что устремилась вслед своему танку в образовавшуюся «дыру» на батарее.
Слева забарабанил пулемёт и несколько серых фигурок завалились на землю. Пулемёт молотил не останавли-ваясь, не давая залёгшим гитлеровцам подняться.
Немецкий танкист в чёрном дымящемся комбинезоне, укрылся за разбитым Т-IV и вёл огонь из автомата, куда-то вправо. Пулемётный огонь достал и его.
Второй «Тигр» полз на первое орудие. Комбат оглянулся назад, на расчёт: «Почему не стреляют, черти? Огонь!», стучало в голове капитана. У орудия никого не было. В траншее, позади позиции, лежали трое оглушённых раненых бойцов. Возле них хлопотал ефрейтор Каюмов. Из его рукава тоже капала кровь. Тут Каюмов оглянулся на приближающийся рокот. Ефрейтор взял гранату, поднялся во весь рост и побежал навстречу «Тигру». Сделав всего несколько шагов, Каюмов упал, скошенный пулемётной очередью.
Капитан открыл кобуру и вынул ТТ. Вдруг, перед комбатом поднялась земля, и капитана отбросило назад взрывом. Каска слетела с головы, глаза ничего не видели. Он лежал, упав навзничь, задохнувшись от удара спиной о землю.
Сержант Алексей Полевой бросился к командиру:
– Товарищ капитан! Я, ща! – он перекинул автомат на спину и, схватив капитана за правую руку, в которой тот всё ещё сжимал пистолет, поволок в березняк.
– К орудию, – прохрипел комбат и потерял сознание.
Лёха дотащил капитана до кустарника и, бегло оглядев его голову, подложил под неё свою пилотку.
– Ты тут полежи пока, товарищ капитан. Я, туда и обратно, – Полевой посмотрел в сторону батареи. – Вот же гады, чтоб их…, – и, пригнувшись, побежал назад на позицию.