Я дрался в морской пехоте. «Черная смерть» в бою. Коллектив авторов

пролежала очень недолго. Я не помню места, но это был полевой госпиталь. Меня выписали и отправили в этот пункт, где распределяют всех раненых. И в это время проходила морская бригада. В госпиталь пришли представители всех частей, что нуждались в пополнении, и набирали себе народ. В госпиталь пришел офицер, я даже не знала, в каком он звании был, оказалось, что это был капитан, и говорит: «Эту девочку я беру себе». Так я оказалась в 73-й морской бригаде. Нас туда взяли четверых – троих мужчин и меня. Когда мы были в штабе бригады, там как раз был командир разведки, и он говорит: «Я ее себе беру». Он задал мне несколько вопросов, что я умею. Я ответила, что на лошади умею, и я действительно умела – девчонкой спортом занималась, и я еще сказала, что я собак люблю. Он сказал, что у них собак нет, значит, теперь будут. Посмеялись, и он сразу взял меня в разведку. Честно говоря, я даже не умела тогда стрелять. Что-то я видела уже – куда патрон засунуть, но не умела. Но я не говорила об этом. Поэтому, когда кто-нибудь что-нибудь делал, я смотрела и училась. Как-то раз решили надо мной подшутить и дали ПТР. Вы знаете, какая у него отдача? «Ты умеешь из него стрелять?» Я сказала, что не стреляла, но могу выстрелить. Я взяла это ПТР, тяжелейшее. И мне даже никто не сказал, чтобы ближе прижать к плечу, чтобы меньше была отдача. И когда я выстрелила, я, конечно, упала и чуть не вывихнула себе плечо. Командир роты разведки этого офицера наказал. Сказал: «Тебе старшиной надо быть, а не командиром отделения».

      Какое-то время я была просто солдатом, через какое-то время мне присвоили звание сержанта и потом старшего сержанта. Я командовала отделением разведчиков в морской пехоте. У меня в отделении были люди, которые имели уже детей, все взрослые уже были. Они меня называли кто дочкой, кто как. И несколько было молодых матросов. Я ими командовала, и меня все слушались, но не дай бог кто-нибудь меня заденет другой – они в драку, все заступались за меня. Вот так прошла моя юность.

      А.А. Гантимурова.

      Первое время мы были, конечно, плохо экипированы – ватник, ватные штаны, потому что уже зима начиналась тогда. Все это было, конечно, мне большое, я как клоун была в этой одежде. Но когда я приходила в медсанбат за чем-нибудь, девчонки там настолько меня любили, что старались дать мне какие-то трусики, что сами сшили, или еще что-то такое, потому что у нас не было в армии ничего тогда для женщин. Было все мужское. Эти рубашки нижние большущие, кальсоны эти – вы представляете, мы носили кальсоны эти. Ватные штаны – тоже были велики. Что-то приходилось обрезать. Выглядели мы, конечно, смешно. Единственное, что зимой у нас еще были белые маскхалаты – это еще с финской. Оружие – сначала мы все ППШ наш очень любили, а потом как-то раз сходили в разведку, другой раз сходили – взяли немецкие, как их, «шмайсеры», что ли? Но они тоже неважные оказались. А наши эти, как их, ППС, они очень часто заедали – патрон криво встанет, и хоть убей. Хоть разбирай. ППШ был для меня тяжеловат, но он надежнее. А потом, как к немцам стали ходить, все стали со «шмайсерами»