– Товарищ полковник, я ж не дурак от повышения отказываться.
Хорьков вырвал у меня рапорт и быстро его подписал. Лицо у нового командира полка выражало ко мне глубокую неприязнь.
Он встал, выпрямился и отдал мой рапорт.
– И завтра утром, чтоб был на построении. В парадной форме, – дал мне указание Хорьков.
Глава 5
Интересная задача от Хорькова поступила. Мотивов прийти на построение полка в парадной форме в обычный день несколько. Для меня подходит… один.
– Товарищ полковник, а разрешите вопрос. В чём собственно дело? Какова причина моего присутствия в парадной форме завтра на построении. Ещё и в день, когда проводятся полёты, – выпалил я.
– Ты если спросил разрешение, то и дождись его. Я тебе разрешал говорить? – повысил голос Хорьков.
– Как минимум, не запрещали, – спокойно ответил я.
Если честно, достал меня Иван Николаевич. Ну, было что-то с его дочкой у Клюковкина. Наоборот бы, поговорил с парнем, обсудил за рюмкой или бокалом горячительного напитка его увлечения дочерью. Может быть, Сашка остепенился и всё бы у него с Элькой Хорьковой сложилось.
Хотя, нет. Тося бы не позволила.
Хорьков хлопнул ладонью по столу. Как-то уж слишком эмоционален новый командир полка. Вроде в кабинете нежарко. Работает кондиционер и перегреться Иван Николаевич не мог.
– Вот что, Клюковкин. Давай признаем, что я тебя не перевариваю. Твои отношения с моей дочерью, я не поддерживаю ни в каком виде. И никакие подвиги в Афганистане этого изменить не могут.
– Выходит, я зря стараюсь? – легко и непринуждённо спросил я.
Может, и зря открыл рот. Хорьков снова начал меня сравнивать с… какими-то животными, название которых я в первый раз слышу.
Особенно было интересно, насколько я похож на пучеглазого долгопята и мадагаскарского присосконога. Где вообще он таких существ видел?
– Ты меня понял, верблюд одногорбый, блин?
– Никак нет, – ответил я.
Чего он нашёл общего между мной и одногорбым верблюдом – не понятно.
– Значит, так. Если вернёшься с Афганистана, куда хочешь, но переводись отсюда. Я тебе даже помогу.
Если вернусь… Потрясающий цинизм. Это ж насколько нужно было обидеться на Клюковкина, чтобы пожелать ему смерти. Не было у меня к Хорькову особого уважения, а теперь и не будет вовсе.
– Понял вас, Иван Николаевич.
– Товарищ полковник, Клюковкин. И заруби это себе на своём вездесущем носу!
– Есть, товарищ полковник Иван Николаевич. Тогда я пойду.
– Стой! – остановил меня Хорьков. – Ты про парадку спрашивал. Завтра обязательно будь в ней, поскольку тебя будут награждать. Не я, а член Военного Совета – полковник Доманин. Теперь иди.
Ух, как же тяжело было сказать новому командиру полка, чем меня будут награждать! И ведь однозначно пытался меня «прокатить» с наградой. Видимо, решалось это не в нашем полку.
Но с какой же быстротой раздают награды!