– Что? – взревел второй. – Вы намекаете, что я убил собственного брата?
Во время этого удивительного разговора я стоял, охваченный недоумением. Неожиданно я спохватился, сел на стул, уперся локтями в колени и закрыл уши руками. В таком виде я просидел, должно быть, целую минуту, когда понял, что закрывается дверь рядом со мной.
Вскочив и в некотором замешательстве повернувшись (потому что должен был выглядеть невыразимо нелепо), я увидел рослую и поразительно красивую девушку, которая, держась за дверную ручку, вежливо поклонилась мне. С первого же взгляда я заметил, как превосходно она согласуется с этим необычным окружением. В черном платье, с черными волосами, черно-серыми глазами и с серьезным печальным лицом цвета слоновой кости, она стояла, как на старом потрете Терборха[5], в такой совершенной гармонии цветов, что всего на шаг отличалась от монохромности. Очевидно – леди, несмотря на поношенную одежду, и что-то в положении головы и прямых бровей говорило, что беды и невзгоды не сломали, а только укрепили ее.
– Должна попросить вас простить меня, что заставила долго ждать, – сказала она; что-то в уголках ее строгого рта напомнило мне, в какой нелепой позе она меня застала.
Я что-то пробормотало том, что такое незначительное ожидание совершенно неважно, что на самом деле я рад был отдохнуть, и уже собирался перейти к теме больного, когда снова с отвратительной отчетливостью послышался голос из соседней комнаты.
– Говорю вам, что я ничего подобного не делал! Ваше предложение – настоящий заговор!
Мисс Беллингем – я предположил, что это она, – гневно покраснев, направилась к двери, но тут эта дверь распахнулась, и в комнату вбежал небольшого роста щеголеватый мужчина средних лет.
– Ваш отец сошел с ума, Руфь! – воскликнул он. – Он совершенно спятил! И я отказываюсь общаться с ним!
– Эта встреча не по его желанию, – холодно ответила мисс Беллингем.
– Нет, конечно, – последовал гневный ответ, – это моя ошибочная щедрость. Но какой смысл в разговорах? Я сделал для вас, что мог, и больше ничего не сделаю. Не трудитесь провожать меня, я найду дорогу. Всего хорошего!
С коротким поклоном и быстрым взглядом на меня говоривший повернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
– Я должна извиниться перед вами за такую необычную встречу, – сказала мисс Беллингем, – но полагаю, медиков трудно удивить. Представлю вам вашего пациента. – Она открыла дверь в соседнюю комнату и, когда я вошел вслед за ней, произнесла: – К тебе еще один посетитель, дорогой. Доктор…
– Беркли, – представился я. – Я действую от лица моего друга доктора Барнарда.
Больной, благообразно выглядящий мужчина лет пятидесяти пяти, сидевший на кровати, опираясь на подушки, протянул заметно дрожащую руку, которую я сердечно пожал, отметив про себя эту дрожь.
– Здравствуйте,