Сейчас надо разобраться, годится ли хоть что-нибудь тут для того, чтобы накормить малыша. Привлекают моё внимание два плотно закрытых кувшина. Открываю один из них. Ну спасибо, позаботились. Вино.
К счастью, во втором оказывается молоко.
Плач Дэйрона становится громче. И я ускоряюсь. Придвинув поближе одну из коробок, выкладываю свёртки. Помимо еды нахожу пару мисок и столовые приборы: нож и столовую ложку. Ясное дело, бутылочку с соской никто не положил. Придётся обойтись ложкой.
Сначала, естественно, пробую сама. Молоко похоже по вкусу на козье. Если это так, то мне опять же повезло. Коровье малыши переносят хуже. Но вырисовывается новая проблема. Молоко холодное. И давать его неподогретым нельзя. В карете нежарко, хотя и лучше, чем можно было ожидать от нежилого помещения в зимнее время.
Осмотревшись, я обнаруживаю под лавкой обогревающий артефакт. Покопавшись в памяти Алтеи, увеличиваю нагрев. Мне ещё ребёнка пеленать придётся. Но сперва всё-таки накормить.
Согреваю молоко в чашке и беру на руки раскричавшегося Дэйрона. Набираю немного в ложку и по капельке вливаю в открытый ротик. Крик сменяется причмокиванием. В наступившей тишине слышен только стук колёс по брусчатке.
Наевшись, Дэйрон начинает отчаянно зевать. И я, пользуясь его спокойствием, разворачиваю матрас и укладываю ребёнка на лавку. Теперь надо найти то, что заменит пелёнки.
Увы, это не предусмотрено. Все тюки, мешки и коробки хорошо упакованы, и копаться в чужом имуществе мне неловко. Почти отчаявшись что-либо найти, разворачиваю одело и вскрикиваю от восторга, обнаружив в нём холстину, достаточно большую, чтобы застелить всю лавку.
При помощи ножа кромсаю ткань на куски правильного размера, выбираю один из них и в нерешительности склоняюсь над заснувшим Дэйроном.
Стоит ли его будить прямо сейчас?
Вопрос остаётся нерешённым, потому что карета резко останавливается и почти сразу же до меня доносится звук открывающейся двери. Сердце подлетает к горлу, словно я лечу вниз на американских горках. Инстинктивно присаживаюсь, закрывая собой сына и приникая к самой лавке.
В карету кто-то залезает, а я перестаю даже дышать, чтобы сделать вид, что никого нет. Дверь снова хлопает, слышится щелчок поводьев, и карету дергает. Из-за перегородки доносится какая-то возня и тяжелое дыхание.
Что, черт возьми, происходит?!
Чашка с остатками молока падает с лавки с громким стуком и катится по полу кареты, разливая оставшееся молоко.
Шебуршение за перегородкой прекращается, зато раздаются тихие шаги. Шаг… Еще шаг…
– А ты… кто? – звучит удивленный женский голос.
Глава 6
Из горла вырывается хриплый стон облегчения. Не полицейские.