К середине десятилетия император Александр II благополучно забыл о секретном приложении к Парижскому мирному договору, и крупные заказы вернулись на российские фабрики. Более того, в соответствии с особым циркуляром от 1866 года, все детали и комплектующие для наиболее бурно развивающейся железнодорожной отрасли должны были быть исключительно российского производства. Наиболее благоприятно это сказалось на состоянии Путиловского завода, на котором собирались российские локомотивы, но и Нобелевскому предприятию, благодаря протекции старых друзей, перепало немало.
Основной гражданской продукцией Нобеля стали паровые котлы и котлы для изобретенных Эммануилом и становившихся все более популярными систем парового отопления. Но какое отопление без труб? И Людвиг наладил на предприятии производство водопроводных труб. По госзаказу были изготовлены водяные турбины для Сестрорецкого оружейного завода, мощные гидравлические прессы для Тульского ружейного и Петербургского патронного заводов, токарно-сверлильные станки для Пермского пушечного завода. Станки были спроектированы лично Людвигом. Это было особенно важно, так как раньше большие промышленные машины в России вообще почти не производились, а выписывались из заграницы.
В 1880 году завод Нобеля получил заказ на производство паровых опреснительных установок для обеспечения питьевой водой Ахалтекинской экспедиции[49] генерал-лейтенанта Скобелева[50]. Ее производительность доходила до 15 000 ведер в сутки, чего было вполне достаточно для семитысячной армии генерала. В книге «Механический завод Людвиг Нобель» о ней сказано, что состояла она «…из двух котлов; первый – обыкновенной конструкции с жаровой трубой, второй – расположенный непосредственно за первым – с дымогарными трубами. На первом получался пар высокого давления для питания паровых насосов соленой и пресной воды; продукты горения по выходе из топки первого котла попадали в другой котел, где производили опреснение соленой воды, а затем выводились