Анжелика едва набрала горсть щепок и опилок со дна дровяного ящика у камина.
– У тебя почти закончились дрова. Хорошо, что ночи теперь уже не такие холодные.
– Кого ты видела этим утром? – настаивала Мириам.
Анжелика вздохнула. Она знала, что не сумеет избежать этих проницательных вопросов.
Но что она может рассказать? Что на нее напал интендант форта? Или что она видела Пьера? Что из этого меньше расстроит Мириам?
Рассказ о Пьере будет слишком жесток. Разве мать сумеет вынести новость о том, что ее давно пропавший сын вернулся, но отказался ее навестить?
– Все это не стоит беспокойства. – Анжелика насыпала оставшиеся щепки на едва тлеющие угли. – Сегодня я наткнулась на одного из солдат, и он потребовал отдать ему мой улов.
Стул Мириам заскрипел по деревянному полу. В мутном свете, который начинал проникать сквозь восточное окно, закрытое вылинявшими желтыми занавесками, Анжелика увидела, как та поднимается.
– Он что-то с тобой сделал? – голос Мириам осекся.
Анжелика поднялась и торопливо подошла к ней, вытирая пыльные руки о юбку платья.
– Прошу, не волнуйся.
Мириам схватилась за Анжелику. Ее дрожащие пальцы начали изучать лицо девушки, скользить по щекам, по носу, по векам. Несмотря на почти полную слепоту, Мириам обнаружила вспухшую кожу на шее, там, где пальцы лейтенанта Стили едва не задушили ее.
– Он поранил тебя?
– Лишь немного. – Анжелика погладила Мириам по щеке, вложив в этот жест всю свою любовь к женщине, которая была ей матерью куда больше, чем та, что произвела ее на свет.
Несмотря на возраст, щеки Мириам не покрыли морщины, они были гладкими под пальцами Анжелики, загрубевшими, как отвесные скалы у моря.
В состоянии своей кожи Анжелика винила ежедневную рыбалку, для чего приходилось бурить проруби, и постоянный контакт с холодным воздухом и ледяной водой, от которой ее пальцы все время трескались и кровоточили.
– Тебе нужно прекратить меня навещать, – прошептала Мириам, нежно проводя пальцами по воспаленной коже на шее Анжелики. – Для тебя это слишком опасно.
– Завтра я буду осторожнее.
Мириам уронила руку, и Анжелика помогла подруге дойти до стола, к лепешке и куриным яйцам.
– Ты снова отдала мне свой завтрак?
– Нет. Это специально для тебя.
От вида еды желудок Анжелики застонал от голода. Но она отвернулась от Мириам прежде, чем женщина смогла почувствовать правду – что она действительно отдала ей свою скудную долю хлеба, оставленную со вчерашнего обеда.
– По крайней мере половину, ангел, – сказала Мириам.
– Я позавтракаю, когда вернусь на постоялый двор. – Анжелика снова подошла к угасающему камину. – Бетти будет жарить рыбу.
Она очень надеялась, что новая жена Эбенезера даст ей хоть что-то на завтрак.
– Мириам, пожалуйста,