По выражению лица Рубена было понятно, что он считает это весьма маловероятным. Ни Гвинейра Уорден, ни другие «овечьи бароны» на востоке не ждут с распростертыми объятиями молодого нахала из Ирландии, который расскажет им, как управлять фермой. Несмотря на то что сам Рубен практически не интересовался овцами, он все же вырос в соответствующей обстановке и был неглуп. Скотоводство и содержание скота в Новой Зеландии имело мало общего с сельским хозяйством в Британии и Ирландии – Гвинейра Уорден не уставала об этом говорить. Даже ферма его отца была слишком мала, чтобы давать доход, а у Рубена, как бы там ни было, имелось в наличии три тысячи овец. У отца Гвинейры в Уэльсе не было и тысячи животных, и, несмотря на это, он считался одним из крупнейших скотоводов страны. Кроме того, Рубену не верилось, что Уильям сумеет держать в узде тех забияк, которые в Новой Зеландии работали скотоводами или стригли овец.
Уильям недоверчиво улыбнулся.
– Значит ли это, что вы предлагаете мне работу, мистер О’Киф?
Рубен кивнул.
– Если вам это интересно. Работая у меня бухгалтером, вы не разбогатеете, но опыта, без всяких сомнений, наберетесь. И если мой сын действительно начнет открывать филиалы в других небольших городах, то есть возможность получить повышение.
Уильям в принципе не собирался делать карьеру в качестве руководителя филиала в каком-нибудь захудалом городишке. Скорее он подумывал о том, чтобы открыть собственную сеть магазинов или вступить в эту семью через брак, если дела будут и дальше развиваться столь же успешно. Однако предложение Рубена было хорошим началом.
Он снова бросил на Илейн сияющий взгляд, на этот раз задержав его на долю секунды дольше, и она радостно откликнулась на его внимание, сначала покраснев, а потом побледнев. Затем Уильям поднялся и протянул руку Рубену О’Кифу.
– Я ваш! – веско произнес он.
Рубен пожал протянутую руку.
– За успешное сотрудничество. Это нужно скрепить еще одним бокалом виски. На этот раз местным. Вы ведь собираетесь задержаться в этой стране подольше.
Когда Уильям наконец собрался уходить, Илейн провела его на улицу. Окрестности Квинстауна сегодня казались просто чудесными: массивные горы в лунном сиянии и сверкающие на небе мириады звезд; река, в которой будто текло жидкое серебро, и лес, наполненный криками ночных птиц.
– Странно, что они поют при лунном свете, – заметил Уильям. – Такое впечатление, словно находишься в зачарованном лесу.
– Я бы не назвала эти крики пением… – В принципе, Илейн была не очень романтична, но старалась изо всех сил. Незаметно она взяла его под руку.
– Для их самок это самое чудесное пение, – заметил Уильям. – Дело не в том, насколько хорошо делаешь какое-то дело, а в том, для кого.
Сердце Илейн забилось быстрее. Конечно, он