Он слегка касается кромки платья на плече, отчего мой затылок вмиг покрывается мурашками, затем ласкает кончиками пальцев обнаженное плечо. Потом вдруг прерывается и отступает, и мне хочется кричать от этой потери.
– Да, – говорит Дэмиен, как будто отвечая самому себе. – Такой я хочу тебя видеть. Обнаженной перед всем миром. Хочу смотреть на тебя и знать, что ты моя.
– Ты ведь и так это знаешь, – шепчу я еле слышно.
– Скажи это, – просит он.
– Я твоя, – говорю я абсолютно искренне.
Я понимаю, почему он жаждет это услышать. Ему необходимо снова взять под контроль то, что едва не ускользнуло из его рук, и начать он хочет с меня.
Дэмиен медленно расстегивает молнию на платье и так же медленно стягивает платье с моих плеч. Я остаюсь в своем новеньком белье: бюстгальтер-балконет[5] насыщенного фиолетового цвета и трусики в тон. Дэмиен оглядывает меня с ног до головы, и в глазах его, вне всякого сомнения, полыхает огонь.
– Идем со мной.
Он берет меня за руку и подводит ближе к окну. Еще немного – и низкий подоконник упрется мне в колени. Дэмиен стоит позади меня, положив руки мне на плечи, и своими обнаженными ягодицами я чувствую ткань его джинсов.
Перед нами Мюнхен, постепенно расцветающий вечерними огнями.
Дэмиен медленно расстегивает мой бюстгальтер, снимает бретельки с плеч и бросает его на пол, и я инстинктивно пытаюсь прикрыться.
– Нет, – коротко приказывает он, крепко удерживая мои запястья.
– Но ведь мы у окна.
– Никто не смотрит. Стекло тонированное, свет выключен. Нас не увидят. А хоть бы и видели…
Дэмиен отпускает мои запястья и начинает меня гладить. Его рука доходит до груди, ласкает мгновенно затвердевшие соски, и я ахаю от мощной вспышки блаженства. Другая рука Дэмиена скользит вниз, пальцы проникают под тонкую ткань трусиков, гладят короткостриженые волоски. Он дразнит меня, его пальцы подбираются невыносимо близко к клитору, и мне хочется кричать и умолять его продолжать эти ласки.
– Может, я именно это и хочу? – шепчет Дэмиен, целуя меня в шею. Затем спускается губами ниже, и мое тело дрожит от его прикосновений.
Солнце уже зашло за горизонт, небо темнеет, превращая окно в зеркало. Я вижу в нем собственное отражение, вижу, как исказилось мое лицо от желания.
– Может, я хочу, чтобы весь мир увидел тебя голой, твои раздвинутые ноги, твои торчащие соски?
Дэмиен по-прежнему сзади меня и гладит мои бедра. Его дыхание щекочет затылок, слова будоражат воображение. В моих фантазиях никогда не было эксгибиционизма, но сейчас я не могу думать ни о чем, кроме Дэмиена, который ласкает меня. И плевать на окно, тонированное