– Нет, какое передумал… Знаешь, нам ведь неизвестно, что будет при взлёте. Вдруг мы задохнёмся от перегрузок? Оно, конечно, помереть во имя науки почётно, да как-то не очень хочется.
– Не говори глупостей, – перебил его Николай. – Лично я помирать не собираюсь. И пути назад нет. Ну же!
– Верно. Впереди дело – назад не оглядывайся. – и Максим плотно задраил входной люк.
– Ну, саночки-самокаточки, поехали, что ли? – он глубоко вдохнул и положил руку на рубильник зажигания.
– Жми давай! – задорно поддержал его Ленц.
Затрещали искры, двигатель зашипел, потом заревел. Ракета задрожала и начала медленно подниматься. Она ловко прошла через большое отверстие в крыше ангара, не задев края.
– Земля прощай! В добрый путь! – закричал Максим.
– До свиданья, люди, львы и куропатки! – Ленц помахал в иллюминатор.
– Летим, летим!
Редкие дома на берегу залива превратились в коробочки. На гладкой воде стояли как игрушечные корабли и баржи.
– Интересно, что завтра в газетах напишут? – посмеялся Максим.
– Может, так и напишут – взлетела ракета.
– Или что на Голодае сгорел сарай.
– Думаешь, он сгорел?
– Не знаю. Какая теперь разница?
Небо в иллюминаторе заметно потемнело, ракета летела от Солнца, в сторону ночи.
Стало всё сильнее придавливать к креслу.
– Разгоняемся, – пояснил Максим. – Пока – ерунда, но скоро запущу основной двигатель, на первых порах будет тяжело – прижмись плотнее и удобнее, может, надо кислородную маску надеть – легче станет дышать. Спинку кресла опусти.
– А ты?
– Я тоже. Только сначала надо убедиться, что направление выдержано.
Теперь аппарат летел во тьме.
– Где мы сейчас? – спросил Ленц.
– Над Сибирью, я думаю.
– Жаль, не видно.
– Кое-что успеем увидеть, мы ведь к Америке летим, а там день.
И действительно, хоть небо и оставалось тёмным, внизу посветлело. Они прижались к иллюминаторам. За кормой виднелась Земля, в виде пятнистого диска с размытым светящимся краем, стала различима синяя океанская гладь, а далее расстилалась ватная перина облаков. Теперь пора, подумал Максим. Управляя соплами, он направил аппарат чуть выше горизонта, замкнул рубильник основного двигателя и заглушил маневровый. Ракета опять вошла в земную тень. Гул сменился нарастающим свистом, перегрузки заметно выросли, смотреть в иллюминатор теперь не представлялось возможным.
Ленц дисциплинированно полулежал в кресле с опущенной спинкой, то же сделал и Максим, его так прижало, что при всём желании встать он бы не смог.
«Надеюсь, я не ошибся с углом направления. До рукояток не дотянуться. Выдержать, только выдержать, это ненадолго…» – говорил он себе. Дышать становилось труднее, закололо в висках, глаза начало застилать мутной пеленой.
Потом действительно стало легче. Максим повернулся к товарищу. Тот тяжело дышал, потирая правое колено.
– Ну,