– Я же говорил, что верну его в целости и сохранности, девочка. Спасибо, что дала попользоваться.
Диор перевела взгляд с блестящей сребростали на испуганных детей, а затем снова посмотрела в глаза угодника-среброносца.
– Оставь его себе, брат. И пусть он поможет тебе сберечь их.
Взгляд Лаклана затуманился, когда он оглядел ее с ног до головы. Но с улыбкой, которая могла бы заставить ангелов упасть в обморок, он, наконец, вложил ее клинок в ножны.
– Клянусь.
И их группа отправилась в обратный путь вверх по реке, в сгущающуюся тьму. Меня мучило чувство вины, когда я поднял руку, прощаясь с Лакланом. Я понятия не имел, с какой опасностью они столкнутся на замерзшей дороге, но, как я уже сказал, с ним у этих детей больше шансов, чем с нами. Приближался слабый рассвет, а вместе с ним и монстры, которые преследовали Диор. Принцы Вечности или Вечный Король, я не знал. Но в любом случае я был обязан им отомстить.
Теперь я видел их перед своим мысленным взором. Как они собрались, точно стервятники, у моего дома в ночь, когда в дверь постучался их ужасный отец. Кестрел. Моргана. Альба. Алина. Этьен. Дантон. Окутанные угрозой и злобой, эти дьяволы пришли, чтобы стать свидетелями мести Вечного Короля за убийство их младшей сестры Лауры.
Они стояли и смотрели. Они смеялись, когда мои ангелы умирали. И я поклялся, что увижу, как сдохнут они все. Но сейчас я сосредоточился на чернилах на костяшках своих пальцев, оставленных женщиной, которую я любил, в честь красоты, которую мы вместе создали. И ее имя было молитвой – и я шептал ее, чтобы заглушить рев мести в моей голове.
Пейшенс. Терпение…
Я вскочил на Медведя, Феба уселась за спиной Диор на Пони, а Селин не сводила с меня глаз. Застегивая воротник на лице, я заговорил:
– Поехали. Закат угодников не ждет, а нежить быстронога.
– В каком направлении – вот в чем вопрос, – сказала Феба.
Диор глубоко вздохнула, переводя взгляд с Селин на Фебу, затем на меня. Я понимал, какой трудный выбор стоял перед ней, видел все варианты, которые она могла избрать. На юг, к разоренным войной пустошам Оссвея, и к защите, которую обещала ей в горах Феба. На северо-запад, в Леон, крепость, которая предлагала безопасность, но не давала столь нужных ответов. Или на запад, к мастеру Дженоа, к истине и испытаниям, которые ждали нас, если мы доверимся моей сестре.
Выбор был прост. Рискнуть своей жизнью. Или рискнуть миром.
Для такой девушки, как Диор Лашанс, выбор вообще не был выбором.
Она прикрыла лицо платком, посмотрела мне в глаза и произнесла одно слово, которое и обрекло нас всех на гибель.
– Запад.
Последний угодник замолчал, уставившись на кубок в своих татуированных пальцах. Он изучал чернила, намертво въевшиеся в кожу, имя давно умершей дочери. Жан-Франсуа делал наброски в своей книге, заканчивая портрет Габриэля, пока его пленник собирался с мыслями. Но в конце концов тишина утомила его, и вампир нахмурился.
– Де Леон?
– Это чертовски тяжело, – пробормотал угодник. – Быть отцом. Ты хочешь оградить