Последний угодник-среброносец долго смотрел на него, затем медленно пожал плечами.
– Полагаю, потому что она этого хотела. Она переоделась в парня, и эта уловка уберегала Диор от опасности большую часть ее жизни. Как она мне сказала, в трущобах девчонок имеют все кому не лень, так что если ты мальчишка, это немного упрощает жизнь. Я понимал, что эту уловку невозможно использовать вечно – какой бы тощей она ни была, она становилась старше, и ей все труднее давалось скрывать правду. Но она продолжала притворяться парнем, и я не видел причин спорить с ней. После всего того, через что прошла, мне хотелось, чтобы она чувствовала себя… – Габриэль снова пожал плечами, – …в безопасности.
– Хмм, – пробормотал Жан-Франсуа, скривив губы. – Это все довольно…
– Снисходительно? Мягко? По-матерински?
– Трогательно, – сказал Жан-Франсуа, откидывая назад длинный золотистый локон. – Ты довольно мягок, когда хочешь, де Леон. Это меня удивляет, вот и все.
– Отвали, вампир.
Историк улыбнулся, когда угодник вернулся к своему рассказу.
– Приятно познакомиться, брат. – Диор кивнула Лаклану, и ее голос был холодным и размеренным, когда она встретилась со мной взглядом. – Судя по всему, вы двое старые товарищи?
– Можно и так сказать, – ответил я, потрепав Лаклана по его нелепым волосам. – Этому маленькому щенку выпала сомнительная честь быть первым и единственным учеником Черного Льва из Лорсона.
– Это правда, и этот старый пес научил меня всем своим трюкам, – засмеялся Лаклан, отталкивая мою руку.
– Не всем, младокровка. – Я предупредительно поднял палец. – Несколько трюков я оставил на тот случай, если ты вырастешь из своих сапожек.
Лаклан одарил Диор такой улыбкой, которая могла бы заставить монахиню пересмотреть свои обеты и покинуть монастырь.
– Божьего утра, господин Лашанс. Друг наставника Габриэля… – Он посмотрел на клинок у себя в руке, который бросила ему Диор, темный, с запекшейся кровью. – А достоин ли этот друг владеть сребросталью? Мало кто в империи может претендовать на эту честь, парень.
– Я могу забрать его у вас, если угодно, – сказала Диор. – Я заслужил этот клинок.
Теперь я увидел тень трепета в глазах девушки и вопрос, поднимающийся в глазах Лаклана. По правде говоря, я не мог винить ни одного из них: Серебряный Орден пытался убить Диор, а для Лаклана вся эта картина, должно быть, тоже выглядела как семь видов странностей – встретить мальчишку с мечом из сребростали, в одежде, явно прихваченной из Сан-Мишона.
– Вы из монастыря? – Он посмотрел на меня, скривив губы. – Я бы сделал ставку на кровопролитие между Габриэлем де Леоном и человеком, который выгнал его из Ордо Аржен. Но, судя по вашему виду, аббат Серорук радушно принял вас?
Я, конечно, был очень рад этой неожиданной встрече, и в голове у меня на мгновение вспыхнули воспоминания. Но вопрос Лаклана здорово сбил меня с толку, а взглянув