– Доплети… – шептали губы бабушки, но её лицо уже почти слилось с корой. Древо стонало, и в этом стоне слышалось тысячелетие боли.
Алиса взглянула на иглу в своей руке. Кровь на острие светилась, как расплавленный металл. Вышивки на стенах пещеры, изображавшие спирали, начали шевелиться – золотые нити тянулись к ней, словно змеи к флейтисту.
«Шей», – сказало что-то внутри. Не голос, а жжение в костях.
Она поднесла иглу к ближайшей стене. Нить сама вплелась в древний узор, заставив его ожить. Стежки распускались и переплетались заново, рисуя новые линии – не битвы, а бегства. Люди с факелами в руках, уходящие в подземелья, звери, прячущие клыки в шерсти. Спираль росла, уводя взгляд вглубь камня.
– Ты пробудила Старую Кровь, – раздался за спиной хриплый голос.
Алиса обернулась. На камне сидела девочка – лет девяти, в платье из мха и паутины. Её волосы были белыми, как грибница, а в глазах плавали тени.
– Кто ты?
– Я – то, что осталось от тех, кто пытался сбежать. – Девочка указала на вышивку, где фигурка с её лицом бежала, держа за руку призрака. – Ты не первая швея. Бабушка тоже начинала с иглы. Посмотри.
Она плюнула на пол. Слюна зашипела, и в дыме возникло видение: молодая женщина с иглой в руках стоит у озера, зашивая рану в воздухе. За её спиной – силуэт с лицом Марка, но глазами Лианы.
– Они все лгут, – прошептала девочка. – Спираль не защищает. Она кормит Древо.
Внезапно стены содрогнулись. Чёрные корни, похожие на щупальца, прорвались сквозь каменную кладку. Они обвили бабушкин силуэт, высасывая свет из её тела.
– Беги! – закричала девочка, растворяясь в воздухе. – Ищи Ткущих!
Алиса рванула в проход, который открылся за спиной. Нить из иглы тянулась за ней, пришивая реальность к её шагам. Каждый стежок оставлял за спиной барьер из света, но Тень пожирала их, как голодный зверь.
Она бежала по коридорам, которые менялись с каждым взмахом иглы. Камни превращались в ткань, сталактиты – в бахрому, а лужи – в масляные пятна на гигантском полотне. Впереди замерцал свет – не синий и не золотой, а зелёный, как светлячки в июльскую ночь.
Пещера расширилась, открыв зал, похожий на чрево гиганта. На сводах висели коконы из нитей – в них бились человеческие силуэты. Посередине, за станком из костей и паутины, сидели три женщины. Их пальцы были иглами, волосы – шерстяными прядями, а глаза зашиты золотой тесьмой.
– Ткущие, – прошептала Алиса, останавливаясь.
– Пришла новая нитка, – повернулась одна из женщин. Её голос звучал как скрип ткацкого челнока. – Спроси, пока не вплелась.
– Что случилось с бабушкой? Почему