Осколки, обрывки, штрихи…. Лучезар Ратибора

и не соглашусь с мэтрами. Потому что люди для науки или наука для людей? Можно писать по наитию, по вдохновению от Музы, выплескивая накопившиеся переживания и мысли, пока они не раскурочили нутро под избыточным давлением. И, естественно, не пытаться угодить безликим правилам грамотной литературной композиции. Ещё один момент зависит от цели творчества, первостепенной или же одной из, не суть. Если хочется, чтобы произведение читали множества (тысячи людей), и получилось добиться такого результата в своей индивидуальной форме подачи материала при внутренней честности в согласии с совестью, то с чего бы вдруг изменять себе и пытаться подстроить свой труд под придуманные кем-то правила? Конечно, логика научения может присутствовать, можно освоить писательское ремесло в неубиваемом порыве стать лучше, профессиональнее в своём деле, но к этому должен быть искренний внутренний посыл. Ещё один вариант несоблюдения литературной композиции может быть, когда я, автор, пишу притчу, наполненную пространными размышлениями, аналогиями, метафорами, аллюзиями, аллегориями, мифологическими и личными отсылками. Тогда я хочу подать Идею именно в таком соусе, пусть и не будет стройной последовательной кульминации, развязки, а то и вовсе определённого конца.

      Некоторые начинающие и не очень писатели после публикации своих опусов с горькими от невнимания к своему творчеству слезами бегают по форумам и жалятся, что они творили кровью сердца, вкладывали все свои сильнейшие эмоции и чувства в процесс создания нетленки. Но увы, плебс не прочувствовал. Олди пару ссанных тряпок кинули и в эту сторону: необязательно проживать с героями их трагедии, драмы и пики счастья, нет строгого правила писать кровью сердца, куда важнее это передать. Или передать так, как будто ты это всё испытал, качественно отзеркалить.

      Снова скажу: и да, и нет. На один и тот же роман может быть сотня разных мнений. На одном полюсе сотни прочитавших будут говорить, что текст суховат, не вызывает эмоций (а ты плакал и седел, пока писал, намыливал верёвку и планировал уйти в запой одновременно). На другом полюсе будут восторженно кричать, как их пробрало, как их задело за живое. Смог ли автор перенести свои животрепещущие чувства предельно точно на бумагу или нет – зависит не только от него, а ещё и от со-автора, то есть читателя.

      Однажды, как пишут сами Олди, случилось неслыханное и неожиданное: издательство, давно с ними сотрудничавшее, отказалось публиковать их очередной роман. По причине, что тот слишком сложный, а средний читатель тупеет, переключаясь на клиповое мышление. Иначе говоря, издатель-бизнесмен предположил, что несмотря на правильно и грамотно написанный с точки зрения литературной науки текст не будут покупать, потому что авторы не смогли передать Идею так, чтобы зацепить читательский интерес. Получилось, что именитые писатели в некотором роде столкнулись с собственным утверждением и противоречием к нему: важнее передать вкладываемое в творение так, чтобы читатель увидел и заинтересовался.

      Только что закончил читать роман Г. Л. Олди