Переулок перед глазами дрожал, как при землетрясении, а потом вдруг картинка смазалась, и Цай Ян запутался в собственных ногах. Он, пошатнувшись, оперся вытянутой рукой о мокрую стену какого-то здания, уговаривая себя бежать дальше. Лай был все ближе! Эта собака просто сожрет его, и он не сможет отыскать родителей!
– Мама!
– А ну пошла отсюда! – прозвучал сквозь шум дождя чей-то голос. – Фу!
Осевший на землю Цай Ян осмелился открыть глаза. Какая-то девчонка в темно-красной курточке с огромным зонтиком, который был, казалось, больше нее самой, кричала на собаку. Та лаяла и припадала к земле. Цай Ян хотел закричать, чтобы девчонка убегала, потому что собака сейчас сожрет и ее, но застрявший в горле ком не дал ему произнести ни звука. Он никогда не видел, чтобы девочки вели себя так отчаянно. Все они боялись даже крошечных насекомых и разбегались врассыпную, когда он показывал им жучка!
– У меня камень! Сейчас я тебя! – крикнула девчонка и резко наклонилась, делая вид, что поднимает что-то с земли и бросает.
Это подействовало! Собака развернулась и отбежала от нее, но потом снова остановилась и залилась лаем.
– Я что сказала?! Прочь!
Ей все же удалось найти что-то на асфальте, и в сторону собаки полетела пластиковая крышка от бутылки. Та наконец убежала, скрываясь за поворотом. Девчонка притопнула ногой, хотя собака уже не могла ее видеть. От этого движения с ее большого зонта, который она так и не выпустила из одной руки, осыпались крупные капли.
– Эй, – уже тише сказала она, приближаясь к Цай Яну. – Ты как?
– Убежала? – спросил Цай Ян, вытягивая шею, чтобы посмотреть в конец переулка.
– Убежала-убежала, – твердо отозвалась девочка. – А с тобой что?
Не дожидаясь, пока он ответит ей, она присела рядом и взяла его за запястье. Ее пальцы были мокрыми, но все равно теплыми. Цай Ян смог разглядеть ее получше, пока она зачем-то осматривала его руки и трогала царапины – на удивление не больно. Она явно была старше него, хоть и ненамного. Заплетенная набок толстая коса немного растрепалась; красная лента у самых кончиков развязалась из банта и теперь висела, держась только на одном узелке. А еще у нее были смешные уши, маленькие и сильно торчащие по бокам головы. Точнее, Цай Ян видел только одно – второе было скрыто волосами.
Он тихо усмехнулся.
– И чего смешного? – строго спросила девчонка и посмотрела на него серьезными темными глазами.
– Мама говорит, что лопоухие люди добрые.
– Ты кого лопоухой назвал?! – тут же вспылила девчонка, едва не уронив от негодования зонтик им обоим на головы.
– Эй, это же, наоборот, хорошо! – попытался оправдаться Цай Ян.
– Зовут тебя как?
– Цай Ян. А тебя?
– Сун Цин. Еще раз назовешь меня лопоухой,