Легкость взаимного молчания. Роман Романски

Мой полет начался раньше, чем был запланирован. Я боком упал на берег. Во рту у меня оказались ворсинки мха. Я попытался встать, но у меня не получилось. Я упирался руками в болотную растительность, она проваливалась под моим весом, окутывая руки водой. Через несколько секунд холодная вода, просачиваясь через покров мха, уже обволокла и лицо. Это было приятно после обжигающих ударов веток, но, вместе с этим, становилось тяжело дышать. Я хотел было перевернуться на спину, но это действие не увенчалось успехом. У меня совсем не было сил. Руки уже провалились почти по локти. Я почувствовал холод по всему телу и страх. Но паники не было. Отчего-то хотелось воспринимать это все как должное, как неизбежное. Хотелось не дергаться и не кричать, а просто смиренно погружаться в бездну, лишь иногда предпринимая незначительные попытки спастись. В тот момент, когда силы меня совсем стали оставлять, а болото уже поглотило мое тело наполовину, сильная рука вытащила меня на твердую землю. Это был отец. Он смотрел на меня с улыбкой и что-то, совсем тихо, говорил. Затем он протянул мне бутылку с водой.

      Высокое солнце опускало свои лучи почти на все озеро. Водная поверхность переливалась сверкающими красками, находясь в небольшом волнении от слабого ветра.

      – Красиво!

      Я кивнул, соглашаясь, посмотрев на отца. Он присел на корточки, и я последовал его примеру. Мы огляделись вокруг. Девственная природа была чарующей, олицетворяющей покой. Казалось, что урбанизация никогда не ударит топором по этим местам.

      В этот момент послышался стук топора.

      Я внимательно вслушивался в разрушение идиллии.

      – Слышишь? Это ирония! Так звучит ирония!

      – Что? Ничего не слышу – ответил мне отец.

      – Разве ты не слышишь звуки иронии?

      – Нет. Каждый человек слышит и видит только свои иронии.

      – А для тебя сейчас есть ирония?

      – Да. Я тебя вытащил из болота, а ты даже и не думал, что я тебя спасу.

      – В чем же здесь ирония?

      Отец промолчал. Он ответил тишиной на мой вопрос.

      Неожиданно тишину отца прервал громкий плач. Мы одновременно бросили взгляд в ту сторону, откуда он доносился. Посередине озера дрейфовала лодка с неестественно низкими бортами. Но, несмотря на это, мы не сразу смогли разглядеть в ней плачущую маленькую девочку. Я почувствовал, как отец смотрит на меня. Я повернул голову и увидел, как он выпал вперед и нырнул в озеро. Я вскочил на ноги, не зная, что мне делать. Отец проплыл метров двадцать, затем остановился и начал искать меня глазами с поверхности воды. Но я все еще стоял на берегу.

      – Артем, плыви за мной! – крикнул он.

      Я послушался отца и нырнул в воду. Когда я поднялся на поверхность озера, отец уже продолжал плыть. Я вновь оказался в роли отстающего, как и тогда, на лесной тропе. Мне было страшно вновь далеко отпускать от себя отца, и я принялся усиленно работать руками и ногами. Я плыл быстро,