Горящий подросток путешествует по горящему туру,
Смерть гуляет без глаз с твоею фигурой,
Смерть не носит имён, ходит в платье помятом,
Она – твой чувственный трип без права возврата.
Смерть так же, как ты, имеет этапы взросления,
Смерть – это девственная тоска весенняя,
С аккомпанементом в виде скрежета красноглазой мыши
С холста сходят люди, и кровь в разные стороны брызжет.
2.
Но.
3.
Смерть – это не саблезубый тигр,
Не укус Дракулы на кладбище Новодевичьем,
Смерть – это пятна по всему телу родимые,
Татуировка в виде квадрата Малевича.
Смерть – это не человеческие пороки,
Это свет, под кожу искусственно загнанный,
Это некровоточащие раны, неглубокие,
Когда укусить хотели, а на деле – царапнули.
Смерть – это не следствие, а причина.
Булгаковская внезапность, хармсовский абсурд,
Будь уверена, что великие все эти мужчины
Тебя, великую, с потрохами сожрут.
Поэты не могут заткнуться
Маша большая, Маша железная,
В Маше сто килограмм, в ней живут бездны
И давно затонул корабль «Титаник»,
Машу хрупкие девочки-айсберги ранят.
Вот же ведьмы, что жрут и не толстеют,
Такая колдовская конституция,
А вот же поэты —
Страшные нечистые звери,
Поэты
Не могут
Заткнуться!
Через каналы, страницы, литадреса,
Вечера пафосные,
Идут, бренчат, брезжат голоса —
Вещает
Трансляция.
В парке, в театре, с пивом на лавке
Бубнят и слюною брызжут,
Поэты, поэта, поэтов давка.
Для ума ищут некую пищу.
Мало, в сущности, толку
От словоохотливых животных,
Их образ только украшен
Присутствием тучной девочки Маши.
«Кровь на флаге империи…»
Кровь на флаге империи.
Калом обложенная корона.
Мы с тобою такие древние —
Нас даже духи предков не тронут.
Мы с тобой изначально поехавшие,
Нас не поносила мать-земля,
Мы изобрели символизм – как в истории брешь,
Где цивилизация – вещь,
Изобретенная зря.
«С каждым годом труднее поверить в бога…»
С каждым годом труднее поверить в бога,
С каждым разом труднее найти начало —
А был современный мир, в мире стояли помойки,
И из каждой кровью ужасно воняло.
И стояли котлы,
И строились тюрьмы
Заключенными для будущих заключенных,
И наверное, тогда уже было немодным думать —
Порешённые правили порешёнными.
Если не знаешь имени бога, зови кого угодно!
Чтобы усердно ратовать – выучи наши мантры!
Эй,