– Держите дисциплину, господа. Распознал дурман свободы наш мужик. В нее, матушку, и упирается основное противоречие сегодняшнего времени. В своем большинстве рабочие не подневольные, не каторжники, наказанные законом. Но сезонная работа нас не устраивает. Не давайте мужику уходить с дороги. По силе возможного старайтесь его заинтересовать. И хочу подчеркнуть. Не надо сторониться местных жителей. По большому счету, это их земля. В ней их корни. В скором будущем надо обслуживать магистраль. Многие кадры потребует новая для этого края транспортная эксплуатационная служба. Западники должны здесь осесть. Смешаться с забайкальцами кровно, а значит, навсегда. Так что желательно, чтобы здешний край им приглянулся. И тогда переселенцы воспримут традиции и порядки. Поймут умом и сердцем смысл обживания этих мест…
* * *
Сухая солнечная погода не устоялась. На тайгу опустилось ненастье. Порывистый ветер гнал над желтыми сопками черные дождевые тучи. Вышли из берегов малые речушки и ключи. Бурлили мутными потоками, размывая все на пути. Вода подступала к железнодорожной насыпи. Землекопы и рабочие лихорадочно укрепляли земляной склон колотым камнем. Огораживали опасные промывом места досками, бревнами, корягами. Придавливали сверху тяжелыми валунами.
Насыпь магистрали проходила в ста метрах от поселка строителей. Отсыпка сделана по весне. Сейчас, в сентябре, монтировали стальную колею. Железнодорожное полотно петляло вдоль реки Урюм, то отодвигаясь от тянувшихся сбоку сопок, то тесно прижимаясь к ним, ныряя в рубленые скальные выемки.
У Алексея много времени уходило на дела бумажные. Готовая насыпь заканчивалась через несколько верст. Надо строго следить за тем, чтобы не допускалось технически неоправданных отклонений от намеченного маршрута и произведенной изыскателями трассировки. Дабы избежать ошибок, надо строго следовать всем предписаниям, согласно чертежам, расчетам.
Каждый вечер при свете керосиновой лампы молодой инженер засиживался над бумагами. Карандашом и линейкой пересчитывал результаты изнурительных дневных хождений с планшетом и буссолью вдоль трассы.
Фитилек лампы замигал. Кончался керосин. В дверь постучали.
– Портите глаза?
– Приходится, – кивнул на бумаги Покровский.
Северянин принес литровую банку керосина. Заправил лампу. Стало светлее.
– Ноги сегодня очень устали. Еще и от непогоды ломота, – присев на лавку, Северянин принялся разуваться. Кисло запахло портянками. – Постираться бы не мешало. На реке вода ледяная и мутная. Вон как дождит. Сентябрь выдался мокрый. К зиме бы баньку соорудить. А, Алексей Петрович?
Куприян Федотыч старше Покровского лет на пятнадцать.
Невысокого роста, но в плечах шире инженера. Над брючным ремешком заметное брюшко. С краешков