Ночью он встал. Оделся и вышел из дома. Кулак саднил. Он принял три таблетки. Летний мрак был жарок и равнодушен. Он задумался на секунду, куда бы пойти и стать другим человеком. Подумав о крошечной девочке, он испугался, что может остаться.
Благоухали скошенные луга. Он шел, а освещенные луной крыши и редкие огоньки ферм проплывали мимо во мраке. Постепенно дорога перешла в другую. Собака бросилась на ограду, сипя и подгавкивая, потом убралась обратно в тень. Вышла луна, звезды начали наполнять небо. Он углубился в шум леса.
Где он окажется, если продолжит жить так, как теперь? Вернется к своему дикому «я» в горах? Он вновь попытался вспомнить, что его соплеменники думали об этом месте. На пути к матчам он повидал десятки городов, но то были суматошные, спешащие, деловые улицы, и остановиться на них было невозможно.
Поверх цветущих звуков ночи запыхтел мотор. Слегка задранные вверх фары развернули сверкающий мрак. Он стоял, уже осознавая реальность, в неподвижной влажности воздуха и в нежности окружающего цветения, в растущей тени вдоль дороги. Грузовик подъехал ближе. Кто-то постучал в стекло изнутри кабины.
Подбросить? – спросил голос с округлыми гласными чернокожего. Джуд открыл дверь, но свет в машине не зажегся. Он вскарабкался на сиденье. Грузовик покатился, и через какое-то время глаза привыкли к тусклому свечению приборной доски. Лицо у коренастого водителя было чувственным и мальчишеским. Грузовик подскочил на ухабе, затарахтев всем содержимым. Крякнули пружины сиденья.
Куда это вы так поздно? – спросил водитель.
Не знаю, ответил Джуд, в Мобил. Это было первое, что ему пришло в голову, город, где он однажды боксировал. Все деньги и права с фотографией остались в багажнике его машины.
Это очень далеко. Мобил.
Джуд уставился на дорогу. Он подумывал что-нибудь сказать о дочери. Лунки света от фар простирались впереди.
Вы в порядке? Я заметил вашу руку.
Я… Джуд заколебался… я живу с черной женщиной.
Водитель наклонил голову. Да, это нелегкое дело.
Они ехали молча, пока на крутом повороте что-то не зашевелилось на обочине. Фары прыгнули и поймали изломанные тени рогов и темный глаз. Джуд ухватился за приборную доску.
Оба молчали. Водитель развернул грузовик; одна фара погасла, другая целилась в канаву. Шофер полез под сиденье и достал нож. Потом оба пошли по дороге, обрамленной травой. Дыхание оленя со скрежетом прорывалось через горло.
Кто-то может ударить в грузовик, заметил Джуд.
Один рог снесло, так что водитель осторожно потрогал другой. Водитель оказался человеком грузным, но никакого сравнения с Джудом. В свете фары глаза его отсвечивали золотом. Он ухватил здоровый рог и перерезал оленю горло. Глаза выкатились, олень попытался встать и умер.
Знали бы вы, как часто это случается, точно как в Библии, сказал водитель Джуду,