связанная с сегодняшней нашей темой, – она не опубликована, она только в электронном варианте. Ее мы составляли с моей дипломницей Евгенией Михайловной Давыдовой. У нас была такая встреча на Школе читателя в восьмых классах, называлась она «Анатомия страха в литературе и кино». Что собой представляла эта антология? Начиналось все со стихотворения Гумилева «Читатель книг», дальше – первая глава «Тайны ужасного места и предмета в готической новелле». В главе второй «Мифопоэтические миры ужасного» – тут, конечно, Лорд Дансейни, тут, конечно, Майринк и Лавкрафт. Дальше был раздел «Готический детектив»: тут «Рассказ Бирка» Грина знаменитый, «Паук» Ганса Эверса, немецкого писателя рубежа XIX–XX веков, ну и, конечно, страшенный «Кукольник» Рэя Брэдбери, все подростки его любят. «Совсем не детские страхи» раздел – тут «Крыса» Гумилева, великая вещь Сологуба «Свет и тени» про маму и мальчика, которые играли в игры теней. «Психология страха в реалистической литературе»: ну, здесь уже реализьма пошла. Рассказ Антона Чехова «Страхи» и Александра Куприна «Лунной ночью», что и послужило заглавием всей вот этой антологии. «У страха глаза велики» – это юмористические истории. Вообще, когда составляешь подобные антологии с такими темами – да и не только с такими, надо обязательно в финале давать юмор, где все, что мы с ребятами читали, будет оттеняться, говоря простым языком, в прикольном контексте. И раздел «Фольклорные истоки ужасного», здесь Тургенев с фрагментом из «Бежина луга» и Петрушевская, «Песни южных славян» – если не читали, почитайте, это очень интересно. Последнее, что я хочу сказать: конечно, такие антологии можно и нужно сочинять со школьниками и студентами. Поэтому мы, когда с Женей всю эту идею придумали, и разделы придумали, и так далее, мы с ними собрались в кафе, выложили какое-то количество текстов, которые уже были у нас готовы, и сказали: неделя – и вы должны отобрать то, с чем мы потом работаем на школе читателя. Они все сделали. Так что когда мне рассказывают байки про то, что дети не читают и не хотят читать, – это все фигня, потому что главная задача педагога и состоит в том, чтобы задать контекст, в котором, если, конечно, у них нет каких-то логопедических проблем, будут читать. И даже те, у кого проблемы есть, включатся в эту работу. Я в этом уверен, я это знаю на 100 %.
Здесь я заканчиваю.
Если вопросы есть, я отвечу.
– Сергей Петрович, а есть ли какие-то методики особенные при работе с подобными текстами? Вдруг есть дети, которые не захотят это обсуждать, скажут, что им страшно или неприятно и так далее…
– Ну смотрите. Вот эта книжка, которую я показывал, она вышла в 1997 году очень большим тиражом, двадцать тысяч. И она пропала! А мне сказали, что она даже какое-то место получила на какой-то ярмарке в Польше. И в этой книге все есть: вот игра, вот познавательный аспект. Должны же они что-то знать про Бабу-Ягу, про Лешего. И тут никакого моего открытия нет: Толкиен настаивал на том, что дети должны читать волшебные истории, волшебные сказки, такие, в которых обязательно
