– Семен, привет, – без тени кокетства или игривости произношу я, услышав его «слушаю», – это Ирина.
– О, Ирина! Привет-привет, пропащая душа, – радостно отвечает муж моей бывшей подруги, – совсем нас позабыла.
Он все прекрасно понимает, он помнит, что мы с Мариной давно не общаемся, и знает, что ее с днем рождения я не поздравляю. Но мы с ним делаем вид, что ничего не произошло. Так легче.
– Поздравляю тебя с днем рождения…, – я говорю привычные слова, стандартные пожелания, которые, несмотря на всю свою банальность, ему приятны. Он смеется, благодарит, что-то неважное говорит в ответ. Теперь несколько слов просто так, для поддержания разговора:
– Как ваши там дела? Как дети?
– Нормально все, – Семен снова смеется, у него хорошее настроение. – А как у вас дела?
– Да тоже все в порядке. Вот на семинар опять еду…, – я коротко рассказываю о предстоящей поездке.
– Здорово! – восхищается Семен, – везет же некоторым – почти всю страну уже объехала…, – в его словах нет зависти. Это просто своеобразный комплимент.
– Ну, на Дальнем Востоке еще не была, – весело не соглашаюсь я, – так что еще не всю.
– Зато есть к чему стремиться…
Теперь самое трудное – прощание. Я глубоко вздыхаю, как перед прыжком:
– Ну ладно, друг, все тебе доброго. Пока! – и вот оно, трудное, – передавай привет Марине.
– Конечно, – спокойно произносит он, – Николаю тоже от нас привет.
Уф. Все.
Дни до отъезда пролетают совсем незаметно. Все по плану: работа, магазины, дом, дача, снова магазин и дом. Быстренько проверить, чтобы запас продуктов был, котлет нажарить, борща на три дня сварить, а остальные дни, дорогой, либо сам, либо к маме. Хочешь первого на неделю? Я могу, но ты же не станешь есть всю неделю один борщ? Вот и я про то. Ну, ты же у меня и сам умеешь. Вот и славненько. Так, что еще? А, рубашки поглаженные в шкафу, носки-трусы на полке. С запасом. Все, вроде теперь все. Да, звони, и я тоже буду. Все, поехали, а то опоздаем на поезд. Целую, не скучай, водки много не пей… шучу, шучу, пока! Долго-долго помахать в окно, пока поезд медленно тащится вдоль перрона. Ну, все, поехала. Можно оглядеться, кто тут у нас в купе.
Приятная ухоженная женщина неопределенного возраста, значит, лет пятидесяти. Еще одна молодая, лет двадцати пяти-двадцати семи. И мужчина лет шестидесяти. Крепкий. Подвижный, я бы сказала