И ещё ученик этот за спиной… зануда. Как учить его, если он не слышит?.. Размазня, как эта снежная каша на тротуаре. Как я его учить буду?.. Отказаться и не брать денег за прошедшие уроки, и всё… Вот возьму его в класс, и что? Потом четыре года вот так! Отворачиваться… А жить как? Если я брал за уроки, а потом к себе в класс – так ведь каких брал! Мне бы самому приплачивать за счастье учить таких дискайплз. Да-да, дискайплз, учеников. Микеланджело тоже этим зарабатывал…
Привезут на машине, увезут, обед с собой горячий… Так ведь век другой. Я из прошлого века, а сейчас другое время, совсем другое… Чего я к нему привязался? Ну что ему, тоже, что ли, за пять километров пешком трюхать в соседний посёлок, в клуб, где пианино… и телевизор к соседям проситься посмотреть? А у него мобильник да компьютер, и чего ему ноты переписывать в областной библиотеке, потому что их купить негде! Закажет – и пришлют по почте. А с диска сам компьютер ему партитуру распишет и напечатает ещё…
И чёрт с ним, пусть колотит! Мне тоже жить надо и дыры заткнуть. Конечно, похвалиться нечем будет… А может, и вовсе скажут, мол, постарели вы, дорогой Виктор Михалыч, ничего-то ваши ученики не показывают, конкурсы не выигрывают, медали не приносят, может, тяжело вам стало? Может… Нет уж, тут резон простой – пирог из одного изюма не бывает! Димка у меня есть, золотой парень! И Мариночка. А может, и из этого чего слепить сумею?.. Может, он, как я, настырный? Может, может… Только я всё сам… Бывало, сам услышал по приёмнику и не знал, как называется. Сам разузнал, где оно есть, пианино это, чтоб посмотреть только, не то что играть… Ну и мне повезло, что Эллу Васильевну встретил… Не встретил бы – и что? А ничего, другую бы встретил, обязательно! Так мне освоить это дело захотелось, ой! И слов-то таких не слыхал ещё: «исполнитель», «пианист»».
– Послушай, Паша! – обернулся он к сидевшему за роялем пареньку. – Погоди, погоди маленько… давай поговорим… Ты мне вот что скажи, есть у тебя… как бы это… вот чего тебе хочется так, что умереть готов, но чтоб сбылось? Скажи! Ну вот подумай… Ты не стесняйся, это не к уроку, а так вот любопытно мне! Ну… ну… ты чего плечами пожимаешь? Не знаешь? Или нет такого? А мне, представляешь, – он сел, опустил обе руки на ноги чуть выше колен и стал скользить ими вверх – вниз, вверх – вниз, – мне так играть хотелось, что я, бывало, как услышу рояль – по радио, конечно. Я ж деревенский, у нас никто не играл, ни в одном доме инструмента не было. Понятно, по радио… Как услышу, сдавливать рёбра начинает вот тут, с боков, и дыхания не хватает… А потом ночью просыпался оттого, что будто слышу рояль, и не пойму, то ли радио, то ли я сам играю… Слышу и вижу, как пальцы по клавишам бегают…
Вот представляешь… Друг у меня был, Юрка, сосед. Тот морем бредил! Чего ему море… оно от нас за тыщу вёрст было! Где он его видел, от кого слышал о нем? В книжках, что ли, начитался… А только море – и всё! Жить не мог без моря. Хоть и нет моря, а он и форму себе смастерил, и картами комнату обклеил