Йен не знал, что делать. Он понимал, что нужно было как-то заставить ее вспомнить. Вернуть Еву в реальность.
Йен шагнул к ней, протянув руку. Когда он коснулся Евы, та вдруг издала сдавленный крик. Она так резко отпрянула от него, что чуть не упала.
– Н-нет! – взвизгнула несчастная. От страха голос у нее взлетел вверх на октаву.
Йен взял ее за плечи и очень медленно и аккуратно прижал к своей груди. Ева стала такой худой, что от жалости у него пересохло в горле. Боже, он чувствовал каждое ее ребрышко!
– Ева, любовь моя, ты помнишь меня? Йена? Вспомни море и мороженое. И как мы бегали босиком по траве.
Он говорил быстро, твердо, желая во что бы то ни стало вернуть Еву. Йен верил, что его объятия и разговоры с ней помогут вспомнить, кто она есть.
Ева напряглась, пытаясь держаться подальше от него, но вырываться перестала. Ее дыхание было быстрым, прерывистым. Потом очень-очень медленно Ева подняла на него взгляд. Ее глаза словно озарило светом. Сдвинув брови, Ева произнесла:
– Я… я знаю тебя.
– Да, Ева, – кивая головой сказал Йен, – конечно, знаешь.
Ему было невыносимо больно смотреть на нее. Под глазами пролегли тени, ее дыхание пахло настойкой. Черт побери, сколько ей дали? Достаточно, чтобы она забыла о реальности и навсегда потерялась в вымышленном мире.
Пальцы Евы внезапно вонзились ему в плечи. Губы зашевелились, словно она пыталась что-то сказать. Наконец, тяжело сглотнув, Ева спросила:
– Ты… ты Йен?
Он отчаянно закивал.
– Да, я Йен.
Чувство облегчения накрыло его с головой. Йен едва мог дышать.
– Почему ты тут? – Ева положила руки ему на грудь и слегка толкнула. – Беги отсюда, – с настойчивостью в голосе прошептала она и снова отодвинула его толчком в грудь, на этот раз сильнее. – Они могут запереть тебя тут.
Даже сейчас Ева думала в первую очередь не о себе, а о других. Даже в такой момент его безопасность ее заботила больше, чем своя. Очень осторожно, чтобы не сломать ее хрупкое тело, Йен прижал Еву к себе.
– Нет, любимая. Им меня не поймать. Я заберу тебя с собой.
Ева взглянула на дверь, потом опять на него, как будто не поняла ни слова из того, что он сказал.
– Да, – твердо ответил Йен. – Навсегда.
Слезы заблестели в ее глазах.
– Ты опять лжешь. Пожалуйста, не надо. Мне сказали, что я никогда не стану прежней и потому они меня не отпустят.
Йену показалось, будто у него вырвали сердце из груди. За все годы их дружбы он солгал ей лишь однажды. И то, что Ева вспомнила об этом сейчас, в ее состоянии, поразило его до глубины души. Йен пообещал ей и отцу Гамильтона, что защитит своего друга в Индии. Но он не смог сдержать слова. Гамильтон так и не вернулся домой.
Эта авантюра, которая должна была возродить их дружбу и вернуть Гамильтону честь, закончилась смертью и отчаянием. Но он не позволит,