Ви сидела, недовольно скрестив руки, а под хмурыми бровями медовые глаза налились тяжестью, заставившей ее опустить взгляд. Миллс всерьез забеспокоился:
– Уверена, что все в порядке? Можешь поделиться. Мы же друзья. – Последнее он добавил гораздо тише.
Выслушивать об отношениях Вивьен с каким-то малолеткой, возможной причиной ее отстраненности, не намного приятнее, чем ковыряться тупым кухонным ножом в собственном сердце, но Джаред не мог вновь позволить себе идти на поводу у эмоций. Позиция друга казалась единственно верной.
– Он думает, что спустя полгода я приползу к нему, стоит только помахать фоткой своего потного пресса, – фыркнула Вивьен, едва не колотясь от злости. Даже растрепанные пряди дрожали от ее гневного дыхания. – Тоже мне. Видали и лучше.
Стиснув зубы, Миллс понял, что «дружескому» разговору быть. Он обошел стойку и приземлился на скрипнувший под весом соседний стул. Опершись локтями на свои колени, наклонился, чтобы взглянуть Вивьен в лицо:
– Почему тебя это так задевает? Спустя полгода.
– Потому что я облажалась, Джей. До сих пор разгребаю последствия. Я из-за него сделала татуировку, а теперь приходится сводить! – выпалила она, слегка задрав толстовку.
Даже на небольшом расстоянии Миллс ощутил исходящий от нее жар. Он должен был отодвинуться, встать и отойти. Должен был любым способом унять соблазн вновь прикоснуться к гладкой коже. Но однажды он уже провалился.
Джаред слегка склонил голову, чтобы рассмотреть приоткрытый участок тела. Сбоку, под левой грудью, виднелось почти выцветшее изображение змеи, извивавшейся в имитированных когда-то яркими чернилами ребрах.
– Не заметил этого вчера… – неосознанно пробормотал Миллс и провел подушечками пальцев по контуру, разгоняя крошечные мурашки по девичьему телу.
Вивьен казалось, она разучилась дышать. Прикосновения мужских пальцев на ребрах сдавливали легкие своим трепетом. Пока он вдруг не осекся и не отдернул руку, словно на любое упоминание прошлой ночи было наложено страшное табу.
Едва заметная морщинка пролегла между бровей, стоило Ви вспомнить того, кого символизировал вытатуированный на коже змей, ползущий к открытому сердцу, чтобы отравить скверной. Жестоко очернить ее любовь своей нелюбовью и лишить веры в светлые чувства.
Несмотря на распирающий изнутри интерес, Джаред тактично молчал и пристально смотрел на Вивьен. Одновременно боясь и ожидая того, что она скажет.
– Я сделала ее после его первой измены, – Ви закатила глаза. – Ага, в девятнадцать я любила драматизировать. Такая глупость – бить татуировку из-за мудака. Тогда мне это казалось концом света. И я почему-то считала, что должна непременно видеть свою боль. Как будто носить ее в сердце было недостаточно.
– Это ужасно, Ви, – прокомментировал Миллс, закипая внутри от необъяснимой злости в адрес того, чьего имени даже не знал. Достаточно было знать, что