Тоби развернулся и исчез в лесу. Скотина бесчувственная.
Девушка прислонилась к дереву. Прикрыла глаза…
Ты струил свое тело, Унгор, ты обратился к Имиру, и колесо времени начало вращение. Имир изменился. Ты плясал в грозовых раскатах, ты свивал тело в гремящих небесах, ты падал вниз и взмывал к звездам, и твой смех был громче любого грома. Этот мир впервые увидел себя в отражении твоих зрачков.
Ты увидел – тогда мир был багровый и черный, бури гнали черные облака, венцы молний опоясывали первозданные горные пики.
А потом ты увидел их, рожденных из остывающей крови Имира.
Фоморы, ожившие искры первоогня, дети Ночи. Тебе было просто с ними – ты был молод, а они юны. Они творили мир сообразно твоей воле, поднимали горы, создавали пропасти, чертили русла рек в земной плоти и испаряли моря.
Они были могучи, они были воплощенным пламенем – но кто может сказать пламени «довольно»? Кто остановит его вечную жажду поглощения и пересотворения?
Фоморы были неудержимы, от их шагов сотрясались горы и раскалывалась земля, они разрушали все, что создавали, их увлекала бесконечная игра форм. Они не хотели останавливаться, потому что пламя никогда не останавливается. Их буйство грозило уничтожить все, Балор и его соплеменники жаждали лишь вечного танца в пылающих недрах планеты, а до всего прочего им не было дела.
И тогда – ты создал туата. Призвал их из несуществования, отлил в чудесные, невиданные формы, которые прозрел в своем сне – ибо ты спал, Унгор, и не просыпался никогда, ты видел в своем сне танцы прошедших дней и кипение дня грядущего.
Огненный нож будущего неостановим, он движется все время, вдоль всего сущего, он и есть ты, Унгор, Радужный змей, великое время.
Девушка открыла глаза и тихо, не разжимая зубов, застонала. Все, это клиника. Может, она сбежала из психушки, а память от лекарств отшибло? Судя по всему, так и есть. На ней, правда, не больничная пижама, но психи бывают страшно хитрыми. Выпросила, украла, попросила…
Она насторожилась. В слове просить для нее таился еще какой-то смысл, дрожал кончик путеводной ниточки, потянув за которую она, быть может, смогла бы размотать клубок воспоминаний, вернуть себе себя.
– Так, милая, давай рассуждать логически, – сказала девушка. – Во-первых, тебе нужно имя. Хотя бы для общения с другими людьми. Должен же этот лес кончиться когда-нибудь? Какое бы тебе подошло? Лилит? Алкимена? Галадриэль? Иштар? Джейн? Точно, Джейн!
Хорошее, короткое, английское. И, кажется, именно так меня и звали. Джейн.
Обретя имя, она почувствовала себя уверенней. Теперь она совсем человек, а не безымянное потерянное создание, жертва беспамятного изгнания… Ну вот, опять.
– Не отвлекайся, – приказала Джейн и послушалась. Эй, а у нее получается приказывать. – Это ложные следы, они никуда не ведут. Давай посмотрим, что можно сделать.
Из кустов выскочил Тоби. В зубах он тащил тушку