– Я… Боюсь узнать правду, – призналась я. – А вдруг она окажется такой, что лучше бы и не знать ничего? Вдруг я сама захотела забыть это?
Но Аглая Степановна лишь пожала плечами:
– Тут только тебе решать, готова ли ты взглянуть в глаза своим страхам.
Я задумалась. А потом поправила:
– Дайте мне несколько дней времени. Я хочу подумать об этом и решить. Или решиться.
– Как скажешь, – согласилась Аглая Степановна.
А я решила перевести разговор на другое.
– А что еще умела ваша бабка?
– Разное. Только не все могла другим показывать. Время было такое… Людей лечить умела, боль заговаривать. Отвары из трав варила такие, что вроде как, еси из тех же травок другой человек сварит, помогает, конечно, но гораздо хуже, что то, что варила моя бабка. Потому ее ведьмой за глаза и звали.
– А вам или моей бабушке эти способности передались?
Аглая Степановна покачала головой:
– Мало что. Чему-то меня успели научить, но совсем немногому. А сестра моя, твоя бабушка, та вообще перенимать опыт нашей бабки отказалась. Мол, это все безграмотно и вообще антисоветчина. Она у нас ярой комсомолкой была.
– Жалко, что такое наследие потеряно, – вздохнула я.
Глава 5
До позднего вечера я размышляла о предложении Аглаи Степановны. А ночью мне опять приснился все тот же сон. Мужчина звал меня.
– Олли, вернись! Прости меня, умоляю! Только вернись!
И прямо во сне я не выдержала и закричала в ответ:
– Да кто ты такой вообще? Что тебе нужно от меня! Прекрати уже мне сниться!
Он немного помолчал и вдруг как-то сдавленно ответил:
– Прости!
И исчез. Оставшуюся часть ночи я проспала крепко, без снов. Разве что малыш время от времени беспокоился и пинался.
А утром я решилась ответить Аглае Степановне согласием на этот странный обряд.
Весь день бабушка варила какой-то отвар, который, кстати, довольно приятно пах. Вечером она расставила по комнате свечи, устроилась удобно в кресле и выпила отвар.
– Сейчас я погружусь в особое состояние, – сказала она мне, – а ты можешь начать задавать мне вопросы. Я буду тебе на них отвечать, но сама я потом ничего из того, что тебе скажу, не вспомню. Так что запоминай все как следует.
Я согласно кивнула. Оказалось, что со мной делать ничего не будут. Да и сама я, наверное, не рискнула бы пить странный отвар в моем нынешнем положении.
Аглая Степановна закрыла глаза и погрузилась в состояние, похожее на дремоту или, скорее даже транс. И я начала спрашивать.
– Вы готовы мне отвечать? – спросила я.
– Спрашивай, девочка, – ответила она каким-то странным глухим голосом.
– Кто отец моего ребенка? – спросила я.
– Это особенный человек. Других таких нет.
– Где он сейчас?
– Его нет в этом мире.
Да что они все про этот мир! А в каком мире тогда