– Окститесь, пердуны набожные! Сам бог Гебстон явился и смотрит на ваши бесчинства перед его храмом!
Толпа в поисках точки явления бога, который уже много веков не баловал паству явлениями, дружно уставилась на храм. Некоторые даже заметили мелькание кого-то в дверях – это был тихонько отошедший в тень помощник жреца – на третьем этаже храма – это был мойщик фасадных украшений – и даже на крыше – там просто сидел, грыз стащенные из ящиков для пожертвований орешки и плевал вниз скорлупу пацан из учеников жреца, смывшийся от своего духовного и трудового пастыря и отлынивавший от нудных работ. А ещё Лана, сама не очень поняв, напустила слабые чары ужаса, что умеют все вампиры. Слабые-то они слабые, но не для перевозбуждённой толпы набожных трусов! Как потом записал простыми словами в начатое дело Синеглазой Златовласки сыщик, восемь прихожан обоссались, как потом жаловались, но судя по мокрым пятнам на брусчатке, таковых было раза в три больше. Ну и обосрались не меньше четырёх.
А Лана быстро подбежала сквозь толпу к зелёному парню, схватила его за руку, а он и корзинку ответственно не бросил, и быстро потащила подальше. И это была таверна в нескольких кварталах, в которой она остановилась. Там сообразившая честная девица расплатилась с хозяином, сбегала в номер, мигом переоделась во что было, и уже в своём коротком платье вместе со спасённым дурнем покинула таверну через чёрный ход. Спросила, отдышавшись в переулке в паре кварталов:
– Ты кто?
– Я Грагжер.
– Я не о том. Ты гоблин? Откуда ты здесь? Что делаешь? У тебя такие… волосы?
– Я полярный гоблин. Приехал с делегацией из нашего Заполярья сюда, мешки шаманов таскать, еду готовить, и остальное. В… Нулгар. Но оказалось, что разбираться с тем кругом мерцания, который появился после приезда… миссионеров, надо не здесь. Наши шаманы уехали искать, где надо, а меня забыли… Вот я и нашёл дом, где весёлые девицы, мне выдали красные трусы, я помогаю им шнурочки на белье завязывать, разношу напитки по комнатам, хожу на рынок принести что скажут, а меня за это кормят. И да, у нас у всех такие вихры, а у девиц красивые косы.
– Чего там завязывать? И почему забыли? – спросила Лана, с улыбкой потрогав здорово похожие на рожки гуттаперчевые вихры наклонившего голову необычного гоблина.
– Гостям нравится, если на панталончиках и корсете много завязочек… А забыли… Наверно потому, что я сбежал из своего рода и стал потерянным, то есть сам по себе. Сам виноват.
– А почему сбежал?
– Скучно стало, целыми днями сидеть в пещерах и штольнях. Долбить камни. Доставать камушки драгоценные, магические кристаллы, руды, уголь и железки всякие.
– Железки?
– Ну не совсем железки. Сплав такой, пурпурный железон. Очень прочный. Из него доспехи непробиваемые делают. Делали.