Похоже, кузену плевать, поскольку он прыгает между двумя девушками, и они визжат от восторга. Похоже, они поняли, что Джереми не удостоит их вниманием в течение следующего столетия, и переместились на колени Николая.
Я пробираюсь к Гарету и наклоняюсь, чтобы прошептать ему на ухо:
– Привет, старший брат. Если бы не знал тебя, то подумал бы, что ты меня избегаешь.
Он напрягается, но его взгляд не меняется.
Думаю, жизнь со мной целых девятнадцать лет научила его кое-чему. Но не сомневаюсь, что те два с лишним года, которые он провел до моего рождения, были, наверное, самыми счастливыми в его жизни.
Пусть мы и родные братья – но внешне совершенно разные. У него светлые волосы, такие же, как у мамы, а его глаза – точная копия зеленых глаз отца.
Если я достаточно мускулист, то он худощав, сложен как ваш сосед или профессор колледжа, по которому постоянно сохнут и девушки, и парни.
Хороший мальчик Гарет.
Гарет – золотой представитель и будущее семьи Карсон.
Жалкий, неврастеничный Гарет.
– Мне должно быть не плевать на тебя, чтобы я старался избегать твою персону, – говорит он достаточно тихо, чтобы я мог услышать, затем поворачивается к Джереми. – Как я уже говорил, если они откроют рты, то тебя первым втянут в это.
– Ты успел налюбоваться новыми фарами своей машины? – Я меняю тему, затем шепчу: – Потому что они могут испариться. Вместе с машиной. Пока ты спишь.
– Камеры – твои злейшие враги, Килл, – отвечает он с натянутой улыбкой.
– Может быть, они могут… – Я щелкаю пальцами. – Тоже испариться.
– Файлы, которые мгновенно загружаются в мое облако, могут случайно попасть на мамину почту. И оттуда они уж точно не испарятся.
– О нет, Килл украл мою игрушку, мама, – произношу я, а затем прекращаю насмехаться. – Сколько тебе? Шесть?
– Да хоть три, потому что эти файлы также случайно могут попасть на почту отца и деда.
– В твоем добром сердечке живет желание разрушить сложившееся у них представление о примерном Киллиане? Ты же не хочешь лишиться сна из-за этого? Ночью бывает очень больно. – Я касаюсь его виска. – Вот здесь. И не хотелось бы, чтобы потом тебе было стыдно за их душевное состояние, верно?
– Испортишь мою машину и увидишь, как далеко я могу зайти.
– Вот что я тебе скажу, братец. Может, пока я приберегу мысль о вандализме? Сейчас, подумав, я понимаю, что есть более важные вещи, чем просто фары, которые можно испортить.
Он, наконец, смотрит на меня, поджав губы, и я ухмыляюсь, хлопая его по плечу.
– Просто шутка, – а затем шепчу: – Или нет. Больше не провоцируй меня.
Джереми, который наблюдал за перепалкой абсолютно спокойно, решает продолжить разговор с Гаретом.
– Никто не посмеет пойти против меня, а если и пойдет, то с ним разберутся.
– Неужели я услышал слово «разберутся»? –