Ракета рвется ввысь.
Алиса не может не вспоминать Эжена, Марию-Антуанетту и Жозефину.
Они не просили, чтобы я их создавала, и были принесены в жертву. Как он их назвал? Моими «черновиками»…
Бедняжки, их даже не похоронили. Они стали мучениками науки. Первыми, кто заплатил собственной жизнью за успех моих опытов.
Ее скручивает приступ невыносимой боли в животе.
Только не это! Не сейчас!
Она корчит гримасу.
«Ее» болезнь. Когда она ее отпустит? Болезнь напоминает о себе по малейшему случаю, не давая никакой передышки.
Алиса помнит как сейчас, с чего все началось. Первый раз это совпало с первыми месячными: ей показалось, что в животе пробудился вулкан. Она спросила у матери, нормально ли испытывать такую боль, и получила утвердительный ответ.
Дальше муки только усиливались. Все женское окружение успокаивало ее, что это обязательно пройдет. Бабушкина подруга даже сказала: «Это кара Еве за то, что съела яблоко: женщины рожают в муках, но даже когда не рожают, все равно им очень больно».
Мать все-таки отвела ее к врачу, который обронил:
«Эндометриоз».
Потом врач объяснил, что это распространенное гинекологическое заболевание: им страдают десять процентов женщин во всем мире. И добавил, что многие живут с этим от полового созревания до менопаузы – и ничего, справляются. В утешение он сказал, что от этого недуга страдала сама Мэрилин Монро, но это не помешало ей стать самой обожаемой женщиной на свете.
Надо же сморозить такую глупость! Мэрилин Монро страдала депрессией и очень плохо кончила.
После того приема у врача Алиса, еще подросток, сказала себе:
Я всю жизнь буду страдать. Нормальная сексуальная жизнь будет не для меня. И детей у меня, наверное, не будет.
С тех пор она замкнулась. Боль, невыносимая и накатывавшая приступами, приучила ее к одиночеству, заставляла прятаться. Алиса очень быстро уяснила, что ей не с кем поговорить о своей беде.
Уж не происходит ли слово maladie[7] от mal à dire?[8]
Но сдаваться эндометриозу она не хотела, искала лазейку – и нашла: это было вероятное научное объяснение ее состояния.
По одной из теорий, его вызывает определенная последовательность в геноме, остаток неандертальского ДНК. Когда-то сапиенсы и неандертальцы могли образовывать пары, заниматься любовью и рожать детей-полукровок.
Дальше наступил период, когда у этих двух видов уже не получалось вместе заводить детей. В конце концов неандертальцы вымерли. Тем не менее