Отношения актера и режиссера
Иногда режиссеры спрашивают, почему я требую, чтобы они столько всего узнали об актерах. Разве режиссер должен контролировать каждый шаг актера в роли? Разве должен режиссер проводить с актером упражнения на «эмоциональную память» [7]? Неужели, если у актера возникают проблемы, режиссер должен учить его играть прямо на площадке? Насколько вообще режиссер отвечает за актерскую игру?
Режиссер имеет право сказать «есть, снято» или «нет, нужен еще дубль». Сообщая актеру, что нужно снять еще дубль, режиссер имеет право сказать ему (разумеется, наедине), что тот пока играет не совсем так, как надо, но не обязан объяснять, что именно не так с актерской игрой или как ее исправить. Навязчивые попытки контролировать каждый шаг редко нравятся актерам и редко им помогают. У режиссеров есть свои волшебные инструменты (ракурсы камеры, свет, разводка, монтаж, не говоря уже о кастинге), которые и так позволяют им практически всецело контролировать, какое впечатление произведет актерская игра на зрителей. Управление внутренней жизнью актера не входит в обязанности режиссера.
Но представьте: что, если бы вы достаточно знали о персонажах и истории, чтобы общаться с актером на глубоком, принципиально новом уровне, обсуждать с ним темы и их значение? Что, если бы вы достаточно знали об актерской игре, чтобы предложить сыграть конкретное намерение, сказать «представь, как будто…», посоветовать определенный ритм для смешной реплики? Разве не здорово? Вы с актером могли бы свести на нет странноватую созависимость в непростых профессиональных отношениях – смогли бы обмениваться идеями, сотрудничать. Например, разводка (т. е. схема физических перемещений актеров в кадре) – задача режиссера. Однако актеры нередко говорят: «На этой реплике меня тянет перейти туда». Такого рода предложение позволит вам по-новому взглянуть на визуальное решение сцены.
При всей власти, которой обладают режиссеры, порой они боятся актеров и даже говорят по секрету, что опасаются, как бы актеры не саботировали их художественное видение. Вот только, когда актерская трактовка отличается от режиссерской, это не повод превращать отношения в противостояние двух эго. Разные интерпретации могут развить, обогатить, дополнить друг друга. Когда актер отвечает на предложение режиссера «теперь у меня есть, о чем подумать», он не отвергает вашу идею, а инициирует творческую близость, предлагает сделать шаг к сотрудничеству. Это не надо исправлять – это хорошая новость. Это призыв вскрыть подтекст сценария, сделать новые открытия, узнать нечто неизведанное – вместе или по отдельности. Когда актер вас удивляет, ничего плохого в этом нет. Это хорошо.
Я хочу, чтобы вы не сомневались в своем видении, но