Федька привстал на стременах, взмахнул шапкой. Лошади рванулись вперед.
Всадники пригнулись к шеям коней. Тит был настолько мал, что из-за головы лошади его и видно не было. Издалека казалось, что лошадь бежит сама по себе.
Ратники закричали, заулюлюкали. Демьян сунул пальцы в рот и свистнул.
«Давай, давай, Онуфрий!», «Не отставай от пацана, не подведи князя!», «Наддай жару!» – поддерживали ратники наездников.
Господи, ратников всего-то десяток, а шуму – как на новгородском вече!
Вот кони все ближе, ближе к нам. Стало заметно, что мой скакун вырвался вперед.
– Эх, плакала моя полушка! – в сердцах бросил Демьян.
Всадники стремительно приближались. Да, теперь уже не было сомнений – мой араб шел впереди на несколько корпусов. Рубашка у мальчонки надулась от ветра пузырем на спине.
Вот всадники пролетели мимо нас. Демьян махнул с досады рукой:
– Онуфрий! Что же ты отстал?!
Ратники спустились с косогора и окружили всадников.
Соревнующиеся подъехали. Глазенки у Тита азартно горели, а Онуфрий опустил голову.
– Ну что, не смог догнать пацана? – беззлобно подначивали ратники товарища.
Онуфрий беспомощно развел руками и повернулся ко мне:
– Дык, княже, скакун у него уж больно резвый.
– Не огорчайся, Онуфрий, зато у тебя конь – боевой, в сечах закаленный! А ты молодец, Тит! Чтобы в настоящих скачках так же скакал! Федор, вот тебе деньги, съезди с Титом завтра в Коломну, одень его поприличнее да сапоги купи, а то ведь как оборвыш выглядит.
– Будет исполнено, князь!
Мальчонка сиял от удовольствия. А как же? Забег выиграл, да еще и справу новую получит!
Следующим днем Федор с мальцом уехали в Коломну, я же уговорил плотников-рязанцев взяться за строительство конюшни. Худо-бедно, но четыре избы уже готовы, даже печи в них сложены. Холопам и ратникам теперь есть где жить, а лошади пока под открытым небом ночуют.
Через пару дней мы выехали в Москву, на скачки: я, Тит в новой одежде верхом на арабском скакуне и Федор с парой ратников – для охраны и солидности. Помня наставления Кучецкого, я прихватил с собой и красный княжеский плащ.
Скачки должны были проходить аккурат на Яблочный Спас, или, по-церковному, на праздник Преображения Господня.
Как уже повелось, мы остановились на постоялом дворе. Тит отказался спать в комнате, снял новые одежды, переоделся в старое платье и, как ни уговаривал его Федор, пошел ночевать в денник – на соломе, рядом со скакуном. Неволить парнишку я не стал, пусть его…
И вот настал день скачек. Народ с утра потянулся к церкви, сходили и мы. А уж затем пошли на Воронцово поле.
Прослышав про скачки, здесь собралась толпа желающих поглазеть на бесплатное развлечение.
Я подошел к группе бояр, стоявших у небольшого шатра.
– Доброго здоровья, бояре.
– И тебе того же.
– Кто Гутионтов будет?
– Я, князь, – ответил с поклоном дородный боярин. – Желаешь в скачках