– В прошлый раз я сказала: что больше не дам. – Валя наконец посмотрела на него, и в её глазах мелькнула ярость.
– Валь, ну мы же пропадём без тебя! – он поднял руки, как кающийся грешник, но в голосе звенела привычная наглость. – Обещаю, завтра сам всё решу!
– Самим учиться надо, а не списывать, – она отодвинула тетрадь, но Леха перехватил её взгляд.
– Вот именно! Поэтому сегодня – последний раз, а завтра… – он прищурился, – завтра я стану гением.
—Ага. «Гением». Как же. – Язвительно сказала она.
—Ну Валь… Я думал же, что мы друзья…—
Валя замерла. Её взгляд скользнул к окну, где клубился осенний туман, будто пряча ответ. Потом, резко дёрнувшись, она швырнула тетрадь ему в руки:
– Только сегодня. И если ещё раз…
– Ты —лучшая! – Леха отскочил, как победитель, но на полпути к моей парте обернулся: – Кстати, завтра принесу тебе кофе. С пенкой.
Валя фыркнула, и уткнулась в конспект, но не так как перед приходом Лехи. Она будто смотрела через него.
Я не видел её лица – она сидела ко мне спиной, склонившись над тетрадью. Но в голове вдруг всплыл образ её грустного лица, которое я замечал раньше. Оно всегда появлялось, когда кто-то говорил о дружбе с ней. Тогда я не придавал этому значения, просто отмахивался: «Ну и что? Её проблемы». Но сегодня что-то щёлкнуло.
«А почему?» – пронеслось у меня в голове. Почему она так реагирует? Почему её лицо становится таким… пустым, будто за мгновение она теряет всё, что делает её живой? Раньше мне было всё равно. Валя была просто «злюкой», «мразью», кем-то, кто всегда подставлял и доносил. Но сейчас, глядя на её согнутую спину, я вдруг почувствовал странное сожаление.
Может, она не такая, какой кажется? Может, за её колючей маской скрывается что-то большее? Я не знал. Но впервые за всё время мне захотелось пон…
– Ты че, в облаках летаешь, фуфел? Пиши, я тебе говорю! – громко бросил Леха, тыкая меня локтем в бок.
Я вздрогнул и очнулся, увидев перед собой раскрытую тетрадь Вали. Леха, сидевший рядом, ехидно ухмыльнулся и, не отрываясь от списывания, выдал:
– Ты че, на Валю запал? – Его голос звучал так, будто он только что раскрыл величайшую тайну.
– Ты дурак? – я сжал кулаки, стараясь сосредоточиться на домашке, но Леха не отставал.
– Ну, сидел, смотрел на неё, блин. Что я ещё мог подумать?
– В гробу я её видел, – буркнул я, стараясь не поднимать глаз.
– Да ладно тебе, – фыркнул Леха.
– Не мешай, я пишу, – отрезал я, но он уже не мог остановиться.
Продолжая списывать из тетради нашей отличницы, Леха задал вопрос, который я меньше всего хотел слышать:
– Тебе вообще девочки нравятся?
– Нет, блять, ты нравишься! – огрызнулся