Ближайшая луна, внезапно выскочив из-за горизонта, осветила барсумианский пейзаж, и я увидел, что спас меня не кто иной, как Вула. Откуда он здесь появился и как отыскал меня? Незачем говорить, что я был рад его компании, но мое удовольствие тут же смешалось с тревогой за Дею Торис, которую пес почему-то покинул. Я был уверен, что только ее смерть могла заставить Вулу уйти, ведь я прекрасно знал, как преданно он выполнял мои приказы.
Вышла вторая луна, и в ярком свете я увидел, что от Вулы осталась одна тень, а когда он увернулся от моей ласки и принялся жадно пожирать труп, я понял, что бедняга совсем изголодался. Я и сам находился в нелучшем состоянии, но не смог заставить себя есть сырое мясо, а добыть огонь у меня не было возможности. Когда Вула покончил с едой, мы двинулись в путь. Я снова продолжил свои тяжкие и, похоже, бесконечные блуждания в надежде отыскать ускользавший от меня водный путь.
На рассвете пятнадцатого дня я с огромной радостью увидел высокие деревья, которые обозначали объект моих поисков. Около полудня мне с трудом удалось дотащиться до какого-то гигантского здания высотой в две сотни футов, занимавшего, наверное, около четырех квадратных миль. В его могучих стенах не было отверстий, кроме крошечной двери, возле которой я и опустился на землю в полном изнеможении, так и не заметив вокруг признаков жизни.
Я не нашел ни звонка, ни какой-то другой возможности дать знать о своем присутствии тем, кто находился внутри, разве что маленькая круглая дырка в стене рядом с дверью могла служить этой цели. Она была диаметром примерно с карандаш, и я, думая, что это нечто вроде переговорной трубки, приложил к ней губы, чтобы позвать обитателей, – но в этот момент из отверстия раздался голос, спрашивавший меня, кто я такой, откуда и с какой целью сюда пришел.
Я объяснил, что сбежал из Вархуна и умираю от голода и усталости.
– Ты носишь знаки зеленых воинов, за тобой идет калот, и ты при этом сражался за красного человека? По виду ты ни зеленый, ни красный. Во имя девятого луча, что ты за существо?
– Я друг красных людей Барсума и голоден до смерти. Во имя человечности, впустите нас! – ответил я.
Вскоре дверь начала отодвигаться от меня, пока не углубилась в стену футов на пятьдесят, после чего остановилась и легко скользнула влево, открыв короткий узкий коридор в стене, а на другом его конце я увидел еще одну дверь, абсолютно такую же, как первая. Никого не было видно, но, как только мы переступили порог, она мягко скользнула на место за моей спиной, вернувшись на первоначальную