– Может, – признался я. – Так что же делать, Захар Борисович?
– Зная вас, полагаю, вы не отступитесь?
– Не отступлюсь.
– Ну что же, – хлопнул себя по коленям сыщик. – Вам не впервой отнимать хлеб у нашей конторы. Чем могу – помогу. Вы ведь ехали ко мне, зная, что именно этим кончится? Вам просто было нужно мое содействие?
– Вообще-то я надеялся, что вы сами займетесь этим вопросом, – чистосердечно признался я, – какой из меня следователь?
– Уж какой есть, – ответил Архипов. – Что вам нужно? Адрес профессора Мураховского? Сейчас отыщем. Еще что?
– Мне нужны все подробности о кружке студентов – революционеров, собиравшихся в 70–е в подвале этого дома, – сказал я. – Мне нужна подробная история того, прежнего, Красного Призрака. Все, что я слышал об этом до сих пор, – скорее из области легенд. Мне нужен поименный список членов кружка и отчеты о поимке группы.
Архипов задумчиво почесал висок.
– Вы хотите, чтобы я зашел на чужую территорию, Владимир Алексеевич? Это вам надо не в Сыскной обращаться, а в жандармерию.
– А там у меня друзей нет, – беспечно ответил я.
Архипов посмотрел на меня удивленно – я впервые назвал его другом. Хотя мы находились по разные стороны баррикад, однако события последних трех лет сблизили нас – мы вполне могли бы стать друзьями. Хотя… конечно, не прилюдно.
– Ладно, – сказал сыщик после неловкой паузы – вероятно, и ему в голову пришли те же мысли, что и мне. – Что смогу, то сделаю. Постараюсь успеть к вечеру. Сам приеду к вам в Столешников с этими списками. Не почтой же их отправлять!
– Спасибо, – поблагодарил я. – А теперь выпустите меня отсюда, а то я уже озяб в вашем узилище.
Архипов, не вставая с койки, посмотрел на меня внимательно.
– Я вот думаю, – произнес он, – а не оставить ли вас тут, Владимир Алексеевич, действительно под замком? Чую я, с моей стороны это было бы более благоразумно, чем ввязываться с вами в очередную авантюру.
Сидеть и ждать у моря погоды – нет, такого никогда не было в моей натуре. Выйдя, наконец, на улицу из камеры Сыскного отделения, я отпустил Ивана на вольные хлеба до вечера, а сам пешком пошел к Козицкому переулку, чтобы поговорить с Теллером. Я был уверен, что именно он предложил избавиться от тела девушки, инсценировав ее самоубийство – вряд ли Елисееву хватило бы на это порочной фантазии.
Как я и предполагал, на мой стук в дверь охраны никто не ответил – видимо, сторожа получили категорический приказ не пропускать репортера Гиляровского. Да только от меня так просто не отделаешься – уж если я решил сегодня же поговорить с Теллером, так сделаю это, чего бы мне ни стоило! Я вернулся на Тверскую и огляделся – ага! Неподалеку ошивался мальчишка лет четырнадцати – в дырявых