Сняв свои вещи, которые стоят дороже, чем все это здание, аккуратно вешаю на крючки, а после становлюсь под душ и включаю воду. Холодная…
Неудивительно, что они на горячую собирают.
Начинаю крутить второй винтик, но ничего не меняется.
Что за хрень?
Мне понадобилось более пяти минут, чтобы понять, что никакой горячей воды нет и не будет. Закрыв воду, натягиваю боксеры, хватаю полотенце, свои вещи и бросаюсь в комнату.
– Почему в душе идёт холодная вода? – как только захожу, выплевываю.
– А какой она должна быть? – невозмутимо интересуется Лопушкова, даже не оторвавшись от своего телефона.
– Горячей, разумеется. Я же, мать твою, отвалил за это пятьсот рублей!
Лера
Этот парень полный кретин. Как можно было повестись на этот тупой развод?
Так же, как и ты четыре года назад. Да-да, спасибо внутренний голос, ты как всегда вовремя.
С его волос капает вода и уже сделала на полу приличную лужу. Он даже не потрудился вытереться и одеться, прежде чем ворваться.
Лицо перекошено, а скулы ходят ходуном.
Черт!
– Я сейчас приду, – ворчу, вскакиваю в тапки, потуже затягивают халат и топаю к нашим юмористам.
Вообще-то мне стоило сказать ему, что он тупой придурок, которого облапошили, но вид этого парня…
Да. Мне его стало жалко. И потом, если уж я собираюсь стать его нянькой…
Дерьмо. Я уже его нянька. И то, как я иду сейчас заступаться за него, только подтверждает этот факт.
Подойдя к комнате, тарабаню изо всех сил. Дверь открывается, и высовывается наглая рожа Потапова.
– У вас совесть есть? – рявкаю. – Верните этому идиоту деньги, – требую.
– Лерунчик, какие такие деньги? – делает изумленное лицо Потапов. – У тебя жар? – прикладывает руку мне ко лбу.
– Потапов, – рычу, хлопая его по руке, – не делай из себя идиота, природа уже все сделала за тебя. Учти, если ты не вернёшь деньги, то больше на ваши тусовки я закрывать глаза не буду. Так и знайте! – кричу им в комнату, чтоб все услышали.
– Да ладно тебе, – вздыхает. – Ну хочешь, мы поделимся?
– Нет, – категорично изрекаю. – Я хочу, чтобы вы вернули деньги.
– Вот же заноза, – буркает, тянется в карман и достает смятую купюру.
– Держи, Лопушкова. Но это только по старой дружбе, а ещё…
– Буду держать рот на замке, – понятливо киваю.
Вот это другой разговор.
Я смотрю на смятую купюру у себя в руке, не понимая, откуда взялась эта ответственность. Мне не стоило сюда идти и вступаться за этого парня. Уж он-то точно не нуждается в моей защите. С другой стороны… Не пойди я сюда, были бы разбирательства, возможно, даже мордобой, а я обещала его отцу сделать из сына человека, а не калеку.
Зайдя в комнату, кладу деньги на стол и говорю:
– У нас нет никаких взносов. Вот твои деньги.
– Как? А вода?
– Горячую воду уже отключили.
– Просто чудесно, – фыркает, проводя рукой по лицу. Молчит пару секунд,