– Каспер, это в твоих же интересах.
– Я уже мертв, какой мне толк с вами разговаривать? – голос Носдорфа звучал вяло, он продолжал изучать структурные обои перед собой.
– Существует много видов очищения. Ты не мог не заметить, что от твоего трясет и дергает каждую ниточку души, причем без остановки. Весьма некомфортно.
– О да, и без особого терапевтического эффекта.
– Мы с тобой заключим сделку.
– Вот как? – тон умершего вампира не изменился.
– Щадящий режим, – скрипнув зубами, предложил ему Бальтазар.
Обычно его не применяли в случае с отъявленными грешниками. Однако даже немного провинившимся душам приходилось пробиваться сквозь подземный мир, прежде чем вознестись в рай или начать новый цикл жизни. Щадящий режим был похож на легкий массаж для измученной души. Носдорфу тогда потребуется целая вечность, чтобы слиться со всеми прошлыми жизнями, но он будет в порядке. Вампир это прекрасно понимал, поэтому подозрительно скосил глаза на архидемона.
– Восторга это у меня не вызывает. С другой стороны, я мог бы обойтись и без этого чудовищного слайд-шоу последствий. – Носдорф презрительно хмыкнул.
Он по-прежнему носил на голове свой растрепанный парик в стиле барокко. Видимо, чувствовал тесную связь с этим предметом, раз он проявился даже в образе его души. Судя по виду этой штуковины, изготовили парик еще до рождения вампира.
– В принципе, мы можем продолжить полоскать тебя в центрифуге… или как насчет стирки с кипячением? – Мхм, значит, мы перешли к угрозам. – Носдорф нагло усмехнулся и покачал головой.
– Для тебя это всего лишь игра, да? – сквозь зубы процедил Бальтазар. У него уже челюсть болела от еле подавляемого гнева.
Носдорф умело проигнорировал этот тревожный звоночек.
– Вот что вы хотите мне предложить? Щадящий режим? А что дальше? Ополаскивание? А в конце по мне пройдутся утюгом? Меня не волнует, останутся на мне складки или нет…
К сожалению, у Носдорфа имелся козырь в рукаве: он и так уже находился в аду. Лишь для Бальтазара на кон было поставлено все, впервые даже его собственная жизнь. Осознание того, что Мона в опасности, вероятность ее потерять… на этом закончится все, что заставляло его чувствовать, и ему придется снова искать смысл жизни. От этой мысли у него ярко полыхнула аура. На последней затяжке сигара рассыпалась пеплом. Раздался отдаленный грохот, за которым последовала легкая вибрация, распространившаяся по по комнате. Филлип нервно огляделся.
– Как ты смеешь? – голос Бальтазара задрожал. – Я князь ада. Это место подчиняется мне. Все здесь подчиняется мне. Пока ты здесь, твоя душа принадлежит мне. Хорошенько подумай, как воспользоваться этим разговором со