Эмилия поначалу списывала это на совпадения, на старое оборудование, на усталость. Она старалась убедить себя, что все это – просто результат ее собственного беспокойства, что она слишком остро реагирует на малейшие отклонения от нормы. Но с каждым днем странности становились все более явными, все более необъяснимыми.
Затем начались звонки.
Сначала – несколько, от коллег и друзей. Они звонили, чтобы просто поговорить, чтобы поделиться своими тревогами, чтобы попросить совета. Но потом звонки стали приобретать странный характер. Люди рассказывали о кошмарах, о голосах в голове, о навязчивом чувстве страха. Они говорили, что не могут спать, что их мучают видения, что они слышат… мелодию.
Мелодию Эмилии.
Она отмахивалась от этих звонков, считая их проявлением массовой истерии, спровоцированной ее собственным заявлением о возможном инопланетном сигнале. Она старалась убедить себя, что все это – просто игра воображения, что люди надумывают себе проблемы.
Но потом позвонила ее сестра, Сара.
– Эмилия, – сказала Сара дрожащим голосом, – мне страшно.
– Что случилось? – спросила Эмилия, ощущая, как в груди нарастает тревога.
– Я не знаю. Я не могу объяснить. Я… я слышу музыку.
– Музыку? Какую музыку?
– Я не знаю. Она странная. Жуткая. Она звучит у меня в голове. Я не могу от нее избавиться.
– Сара, послушай, может быть, тебе стоит обратиться к врачу?
– Я уже обращалась. Он сказал, что я здорова. Но я слышу ее, Эмилия. Я слышу эту ужасную музыку. И я боюсь, что она меня сведет с ума.
Эмилия похолодела. Она поняла, что дело не в массовой истерии. Дело в сигнале. Он влиял на людей. Он проникал в их сознание.
Вскоре новости запестрели сообщениями о массовых беспорядках, суицидах, актах насилия. Города охватила паника. Люди на улицах кричали и дрались, разрушали витрины и поджигали машины. Полиция была бессильна. Психиатрические больницы были переполнены.
Психиатры фиксировали всплеск психозов, необъяснимых и скоротечных. Симптомы были похожи: паранойя, дезориентация, а затем – полная потеря контроля над собой. Пациенты становились агрессивными и непредсказуемыми, представляя опасность для себя и для окружающих.
И все они, как один, говорили об одном и том же: они слышали музыку.
Эмилия пыталась связаться с Беном и профессором Харрисом, но не могла до них дозвониться. Телефоны молчали. Интернет не работал. Мир погружался в хаос.
Эмилия связала все воедино, когда увидела новость по телевизору о профессоре Харрисе. Он покончил с собой.
В новостях показывали его кабинет, заваленный книгами и бумагами. На стене, написанное кровью, было лишь одно слово: “Заткнитесь”.
Эмилия