– Ну и хреновина. – Закалве с трудом водрузил пушечку назад на стеллаж и пошел дальше по проходу. – Если подумать, Сма, я ведь очень стар: прожил не меньше трех жизней. И я беру слишком мало за эту унылую вылазку.
– Если уж пошел такой разговор, нам бы следовало брать с тебя плату за… нарушение патентных прав. Ты возвращаешь этим старикам молодость, пользуясь нашей технологией.
– Не суди меня слишком строго. Ты понятия не имеешь, что значит постареть так рано.
– Да, но это касается всех, а ты возвращал молодость только самым злобным, помешавшимся на власти.
– Это же иерархические общества! Чего же ты хочешь? И если бы я возвращал молодость всем подряд, подумай, какой бы случился демографический взрыв.
– Закалве, я думала об этом в пятнадцать лет. Люди Культуры узнают о таких вещах в начальной школе. Все это давным-давно продумано. Это часть нашей истории, часть нашего воспитания. Вот почему сделанное тобой показалось бы безумием даже первоклашке. С нашей точки зрения, ты ведешь себя хуже школьника. И даже не собираешься взрослеть. В жизни не сталкивалась с такой незрелостью.
– Ух ты, – сказал он, внезапно останавливаясь и беря что-то с открытой полки. – А это что?
– Это лежит за пределами ваших знаний, – сказал Скаффен-Амтискав.
– Красота!
Закалве стал вертеть в руках неимоверно сложное с виду оружие.
– Это не просто ружье, а комплекс оружейных микросистем, – стал вещать автономник. – Это… слушайте, Закалве, здесь десять различных систем, не считая полуразумного охранного устройства, щита с реактивными компонентами, быстрореагирующего мобильного модуля с системой опознавания «свой-чужой» или антигравитационного устройства. Опережая ваш вопрос, скажу, что органы управления расположены не на той стороне, так как модель рассчитана на левшу, а балансировку можно отрегулировать. Уверенно пользоваться этим оружием можно лишь после шестимесячной подготовки, так что вы не можете его взять.
– Оно мне и не нужно, – возразил Закалве, поглаживая ружье. – Но какая штучка!
Он положил ружье на место и посмотрел на Сма.
– Диз, – сказал он, – я знаю образ мышления людей Культуры и, пожалуй, уважаю его… но твоя жизнь – не моя жизнь. Я живу в небезопасном мире и совершаю рискованные поступки. Всегда так жил и буду жить. Я все равно скоро умру, так зачем мне еще возлагать на себя бремя старения, пусть и медленного?
– Не пытайся прикрываться неизбежностью, Закалве. Ты мог бы изменить свою жизнь. Тебе вовсе не обязательно жить так, как сейчас. Ты мог бы влиться в Культуру, стать одним из нас – по крайней мере, жить так, как мы. Но…
– Сма! – воскликнул он, поворачиваясь к женщине. – Такая жизнь подходит тебе, но не мне. Ты считаешь, что я совершил ошибку, стабилизировав свой возраст. На твой взгляд, допустить даже малую вероятность бессмертия – уже ошибка. Ну хорошо, я это могу понять.