– Прямо не знаю, – выдохнул Кейвер. – Они запускают управляемые ракеты, сидя в седле. Сбивают самолеты самонаводящимися стрелами. Метательные ножи взрываются, как снаряды, или отскакивают от дедовских доспехов с этими чертовыми излучателями поля… Когда все это закончится, Закалве?
– Секунды через три. Если ты не закроешь ставни или не задернешь шторы.
Закалве взял кочергу и принялся ворошить поленья в камине.
– Ага! – Кейвер быстро отошел от окна и пригнул голову, поворачивая рычаг, закрывавший наружные ставни. – Справедливо.
Он задернул штору и отряхнул руки, глядя на Закалве, орудующего кочергой.
– В самом деле! – воскликнул Кейвер и снова занял свое место на фарфоровом троне.
Конечно, так называемый военный министр Закалве прикидывался, будто прекрасно знает, когда и как все это закончится. Он заявлял, что у него есть объяснение всему этому: вмешательству внешних сил, технологическому равновесию и хаотическому наращиванию военной мощи благодаря появлению все более хитроумных устройств. Казалось, он всегда намекал на более важные ситуации и конфликты, что стояли за очевидными событиями, и делал смешные попытки продемонстрировать свое превосходство как существа из иного мира. Разве это могло изменить его положение? Он был всего лишь жалким наемником – пусть и очень удачливым, – которому удалось завладеть вниманием Священных Наследников и произвести на них впечатление своими нелепо-рискованными подвигами и подлыми планами. А тот, с кем ему выпало работать в паре – он, Астил Тремерест Кейвер Восьмой, будущий заместитель вице-регента, – происходил из тысячелетнего рода. Естественно, он был старшим из них двоих и – это играло главную роль, черт побери, – превосходил Закалве по всем статьям. Да, дни настали отчаянные, но что это за военный министр, который неспособен никому передать даже часть своих полномочий и вынужден торчать здесь сложа руки, в ожидании атаки, которая может и не произойти?
Кейвер посмотрел на Закалве, сидевшего в отблесках пламени, – о чем он задумался?
«Это Сма виновата. Она отправила меня в эту навозную кучу».
Закалве оглядел тесное, захламленное пространство. Что у него общего с такими идиотами, как Кейвер, которым место на свалке истории, и со всем, что вокруг него? Он не чувствовал себя частью происходящего, не мог отождествить себя с этим – и не очень винил этих людей за то, что они его не слушают. Пожалуй, он даже испытывал удовлетворение от того, что предупредил этих идиотов. Но эта мысль почти не грела его в такую холодную и мрачную ночь.
Он сражался. Он рисковал ради них своей жизнью, одержал победу в нескольких арьергардных боях и пытался объяснить, что они должны делать. Но они послушали его слишком поздно и дали ему кое-какие полномочия лишь после того, как