Я был готов взорваться от гордости, когда эти слова разнеслись по площади. Ассур дал нам знак подняться с колен и приблизился к воину, державшему орла, забрал у него римский знак и направился через площадь к Большому храму. Поскольку Шамаш – бог Солнца, главный вход в его храм, большой портик, выступающий на площадь, был обращен к востоку. Шамаш видит все, что происходит на земле, он ведь еще и бог справедливости. У Шамаша и его супруги, Айи, двое детей: Китту, воплощение справедливости, и Мишару, воплощение закона. Каждое утро Врата Неба открываются на востоке, и из них появляется Шамаш. Он следует по небу и опускается затем в Подземный мир. Потом следует ночью через Подземный мир, чтобы на следующий день снова оказаться на востоке.
На спине белой жреческой мантии Ассура красовался золотой солнечный диск, как и у прочих жрецов, которые ему прислуживали и которые сейчас последовали за ним вверх по ступеням Большого храма. У входа в храм Ассур остановился и повернулся лицом к толпе, а прочие жрецы один за другим прошли мимо него внутрь.
– Этот дар Шамашу будет теперь храниться в его храме, чтобы он знал, что город Хатра любит и почитает его. Прославлен будь Шамаш, и да одарит он всеми благами тех, кто посвятил свою жизнь служению ему! Слава! – Толпа завопила «Слава!» и отправилась в храм на молитву. Большой храм – это земная обитель Шамаша. Оказавшись внутри, мы стали участниками довольно утомительной церемонии, выслушав скучную проповедь Ассура. Но как только она закончилась и мы вышли наружу, многие знатные парфяне и члены их семей подошли ко мне со своими поздравлениями. Эти знатные парфяне, их сыновья и внуки являлись становым хребтом гвардии моего отца, сливками общества Хатры – храбрые воины, люди чести, и я гордился, что служу вместе с ними. Любой из них в любой момент мог предложить свой меч, дабы служить моему отцу, но лишь те, кто родился и вырос в Хатре, могли попасть в число его гвардейцев-телохранителей.
В тот же вечер во дворце состоялся грандиозный пир, и я здорово напился. Я вовсе не собирался столько пить, но праздничная атмосфера, возвращение к матери и здравицы в мою честь как героя, провозглашенные самыми красивыми женщинами города, оказались сильнее меня. Да и почему бы не порадоваться жизни, решил я. В конце концов, это ведь я победитель, вернувшийся домой, разгромив римлян, посрамив мощь Рима,