Маленький вытащил из кармана спецовки здоровенный тесак и приставил его к горлу Берика. Торговец жалобно заверещал и принялся извиваться всем телом, пытаясь вырваться из железных рук наших похитителей.
– Я сейчас ничего не поняла, – призналась я, ибо в сбивчивой речи главного по спецовкам было больше загадок, чем конкретики. – Какие зрачки? Вы что, обкурились?
– Да я вообще не употребляю! – разгневался маленький. – Это ваше Братство поголовно сидит на метамфетамине! Вот сейчас я твоего дружка прирежу, тогда разговоришься!
– Не знаю я никакого Братства! – закричала я. – Мы тут по заданию линейного отдела, ищем колесные пары! Можете на вокзале спросить!
– Так я и поверил! – прорычал маленький и занес тесак над побелевшим от страха Бериком.
Стоявший рядом, чуть выше ростом и не с такой невозможной физиономией, как у маленького, перехватил его руку с ножом и спокойным рассудительным тоном проговорил:
– Обожди, Шопырбек. Кажется, они говорят правду.
– Да ты что, брат? – возмутился маленький. – Ты что, веришь этим…
– Да, верю, – подтвердил второй. – Посмотри на них, они точно не похожи на Всадников. У нее на шее бэйдж трамвайного депо, а этот, которого ты чуть не порешил, больше смахивает на торговца полосатыми палочками.
– Ну и что? Братство могло их нанять! Пусть признаются!
– Опусти нож, – сквозь зубы процедил рассудительный, жестко посмотрев на Шопырбека. Тот заколебался и убрал нож, проворчав в сторону нецензурную тираду.
– Мы с твоей добротой так далеко не уедем, – сказал маленький. – Да, я это тебе говорю, Жургизбай. Ты мне хоть и брат, но…
– Да успокойся ты, – бросил Жургизбай и прикрикнул на остальных. – Чего собрались, других дел нет, что ли?
Толпа, видимо, настроенная на кровавое зрелище, разочарованно загудела и начала медленно распадаться. Часть зрителей разбрелась по обширному помещению цеха, остальные вовсе покинули здание.
Подчиняясь немому требованию брата, Шопырбек недовольно разрезал наши путы. Растирая пострадавшие от тугого провода мышцы, я спросила:
– Где наши коллеги? Что вы с ними сделали?
– Да ничего мы не сделали, – признался Жургизбай. – Они, как нас заметили, такого стрекача задали, только мы их и видели.
– Да, бросили вас дружки, – подчеркнул Шопырбек с явным злорадством.
Старший брат искоса на него посмотрел и вздохнул.
– Чего? – злобно прошипел маленький. – Слова уже нельзя сказать?
– Хотите чаю? – спросил Жургизбай.
Братья провели нас в бывшее здание администрации, и я спустя долгое время оказалась в комнате, где раньше помещался конференц-зал, или, как его называли в старину, красный уголок. Тут было относительно чисто и прибрано. Жургизбай