Ахмед I и Хандан
На Османский трон взошел Ахмед I, 13-летний шехзаде был серьезным и самостоятельным мальчиком, однако до возраста абсолютного правителя бескрайней империи еще не дорос. Но юноша настроен был решительно: во время церемонии восшествия на престол он сам себя опоясал османским имперским раритетом – мечом своего предка Османа Гази (обычно султанов на церемонии опоясывает шейх-уль-ислам). Не стал он ждать и пока визири усадят его на трон, а сел на него сам без малейших колебаний.
Османский Султан Мехмед III в полном облачении
Матерью султана и новой Валиде стала Хандан Султан: красивая и глупая гречанка (очень похожая внешностью и характером на своего царственного сына), бывшая невольница по имени Елена. Два года она правила Османской империей вместе с сыном (и нередко принимая решения за него, пользуясь тем, что Ахмед был еще ребенком). Однако достичь величия своей свекрови Хандан Султан так и не сумела: Ахмед быстро взрослел и с каждым днем все успешнее отражал попытки матери влиять на свои решения. Когда Ахмеду исполнилось 15 лет, его мать Хандан Султан скоропостижно умерла.
Царственный мальчик активно действовал с первых дней своего правления, набирая очки в качестве нового Османского правителя. Так, например, вскоре после вступления на престол султан Ахмед, посоветовавшись с визирями, выплатил крупную сумму денег янычарам и солдатам других корпусов, расквартированных в Стамбуле. Затем он проехал верхом на нарядном коне по оживленным улицам столицы под восторженные возгласы своих подданных.
Впервые за три поколения османской династии воцарение султана не сопровождалось братоубийством. У покойного Мехмеда III к моменту его смерти, помимо Ахмеда, был еще один сын, девятилетний Мустафа. Хилый и болезненный, Мустафа страдал слабоумием, и, возможно, именно в силу этого обстоятельства Ахмед пощадил брата. Однако возможно, что Мустафу пощадили по другой причине: он остался единственным представителем династии по мужской линии помимо его брата Ахмеда, который был еще слишком юн, чтобы проявить свою способность зачать сына и преемника.
Путеводной звездой Ахмеда Первого была самая настоящая «звездная болезнь»: красивый мужественный мальчик, которого захваливали с детства все окружающие, взошел на Османский престол и почувствовал себя всемогущим. Первые годы правления только укрепляли в молодом султане эту мысль. В 1612 году 22-летний Ахмед I в грамоте польскому королю именовал себя следующим титулом:
«Султан Ахмед-Хан, Всепресветлейший, сын Великого Бога, Царь всех турок, греков, вавилонян, македонян, сарматов, Повелитель Большого и Малого Египта, Александрии, Индии, а также всех народов на земле Государь и Монарх, Господин и Светлейший сын Магомета, Защитник и Охранитель святого Грота Небесного Бога, Царь всех Царей и Государь всех Государей,