В небольшом тёмном помещении, где стены давно потеряли свежесть, а потолок кажется низким и давящим, спит ребёнок. Его тонкое тельце ёрзает на старом, продавленном футоне, как будто даже во сне он чувствует беспокойство, царящее снаружи. Громкие звуки мешают ему, заставляя дёргаться то в одну, то в другую сторону, но усталость берёт своё, и он снова проваливается в дремоту.
Рядом стоит девушка, наблюдая за ним. Она молчалива, задумчива. Её высокий, худощавый силуэт немного сгорблен, тёмные, растрёпанные волосы спадают на плечи. В полумраке её лицо кажется особенно усталым, но во взгляде нет пустоты – там скрывается что-то большее. Усталость, возможно, но не сломленность.
В её руке – чупа-чупс, который она лениво покачивает языком, словно на автопилоте. В другой руке телефон, экран которого давно погас, но пальцы всё равно время от времени касаются корпуса, как будто проверяя, не появилось ли там чего-то важного.
Её мысли давно витали далеко за пределами этого маленького помещения.
Пора съезжать.
Эта мысль давно засела в её голове, но теперь звучала особенно громко. Город давит. Шум, грязь, вечная суета. Она устала от этого. Хочется тишины, хочется простора, хочется хотя бы немного почувствовать себя в безопасности.
Квартира рядом с садиком и работой… Неужели теперь это возможно?
Раньше казалось, что деньги никогда не будут задерживаться в руках, но вот она – уже не просто официантка в забегаловке, а человек с нормальным доходом. Возможно, не таким большим, как хотелось бы, но достаточным, чтобы позволить себе снять что-то получше, чем этот подвал.
Всё шло в гору.
Она посмотрела на брата, который продолжал ворочаться, вздохнула и опустилась рядом с ним. Осторожно провела пальцами по его тёмным волосам, стараясь успокоить.
– Всё хорошо, Пи, – прошептала она.
Мальчик дёрнулся, но, почувствовав тёплую руку сестры, слегка расслабился.
Алисия снова погрузилась в размышления. Всё было слишком гладко. Слишком легко. Она не верила в удачу. Всегда, когда дела шли хорошо, в конце обязательно случалось что-то плохое.
Тревожный холод прокрался в её мысли, но она тут же отогнала его, заставляя себя сосредоточиться на реальности. Однако тревога не ушла – наоборот, нарастала, словно предчувствие чего-то неизбежного. И в тот же миг ночь разорвалась грохотом.
Как будто само небо треснуло.
Стены задрожали, воздух наполнился вибрацией. Яркий свет снаружи озарил комнату, и Алисия увидела, как тени мебели рванулись в стороны, будто их отбросило взрывной волной.
– Питер, свернись калачиком! – выкрикнула она, едва успев накрыть брата собой.
В следующую секунду окно разлетелось вдребезги, осыпав комнату осколками стекла.
Удар.
Треск.
Пыль, грохот, искажающие крики людей.
А потом – тишина.
Алисия открыла глаза.
Её уши звенели, словно внутри черепа кто-то рассыпал тысячи мелких колокольчиков. Сквозь приглушённый шум она слышала только одно – всхлипывания брата.
– Алисия… – его голос дрожал, а руки слабо толкали её плечи. – Проснись…
Она слабо улыбнулась, собрав силы.
– Пи… я в порядке…
Мальчик чуть расслабился, но вдруг Алисия почувствовала что-то тёплое, стекающее по спине. Затем по шее, голове, рукам… Она попыталась дотронуться до липкой жидкости, но резкая боль пронзила тело, заставив её зашипеть.
Стекло.
Её тело усеяно стеклянными осколками.
Паника начала подниматься, но тут раздался голос.
– Первый воин зарегистрирован.
Он был странным – приятным, чистым, но совершенно безжизненным.
– Прошу, назовите своё имя.
Алисия едва понимала происходящее. Она попыталась что-то сказать, но пересохшее горло предательски выдавило лишь:
– К…
– Имя первого воина зарегистрировано. Поздравляю, воин К!
Она вздрогнула.
– Кто ты?..
Но ответа не последовало.
Вместо этого стена за её спиной начала трескаться.
Алисия резко пришла в себя. Брат!
Схватив его за руку, она бросилась к двери.
Но не успеет.
Тогда её взгляд метнулся к столу.
Обычный деревянный стол. Четырёхугольный, с высокими ножками – не низкий корейский, а такой, какой она всегда предпочитала.
Она