Правда залетела в гараж, не замедлившись. Плохо – я ожидал, что она остановится, расспросит работяг. Она говорила, что ищет конкретного человека. Я сглупил: ждал от нее нормальности. Ошибся. Побежал за ней.
В сервисе пахло моторным маслом и грохотали инструменты. Правда открыла первую, попавшуюся на пути дверь, быстро заглянула туда. Не нашла того, кого искала. У следующей двери мы поравнялись.
– Опиши того, кто тебе нужен, я помогу, – предложил я.
Правда не отозвалась, открыла следующую дверь.
– Девушка, вы что хотели? – раздалось со спины. Я обернулся. Ближайшие к нам работники отвлеклись от машины. Остальные гремели металлом.
Правда приспустила очки и нахмурилась. Ее, кажется, что-то смущало.
– Что надо-то вам? – Мужик, что заговорил с ней терял терпение.
– Хм, – протянула она и склонила голову набок. – Почему вы не злитесь?
Я не понял, к чем это. Мужик, видимо, тоже. Он покраснел:
– А должен?
Она кивнула. Для мужика это стало долетевшей до бензина искрой.
– Что за шутки?! – прогремел бас.
Пока мужик распрямлял спину и выпячивал грудь, я ежился. Он демонстрировал силу. Стойка – вам лучше бы бежать, ребята. Но меня от страха пригвоздило к месту, а Правда улыбнулась:
– Наконец-то, а то я уже решила, что попутала человека. Вы, людишки, все на одно лицо.
– Ты нарываешься… – посмотрел он однако на меня, – успокой свою девчонку.
Правда загородила меня и спросила:
– Язык или жизнь?
Мужик не оценил прямолинейности. Я ужаснулся. Конечно, потеря глаза – не подарок, но без языка наверное еще сложнее. Хотя… И вообще, на кой черт ей язык?! Спрашивать некогда. Правда наступала на мужика. Тот и не моргнул. Ни тени страха на лице, только всепоглощающая ярость. Я физически ощущал, как воздух накалялся. Лязг металла стихал. Внимание обращалось на нас.
– Язык или жизнь? – переспросила Правда.
Мужик не воспринял угрозы серьезно. Как бы я не верил в силу Правды, но вокруг собиралась толпа. Сомнительно, что она раскидает всех. Особенно напрягало, что работяги оторвались от автомобилей, а вот инструменты из рук не выпустили. Тяжелые, металлические инструменты.
У меня разболелась голова. Заранее. Я остро ощутил, что обзор мой сузился. Шагнул назад. Уперся в стену. Правда же стояла на месте, так словно это перед ней все должны расступиться. Она обернулась и спросила, указывая на пылающего яростью мужика:
– Он злой?
– Да, – прошептал я очевидное для всех, кроме вылезших из-под земли.
– Ну так и что? Спрашиваю в последний раз, – она нетерпеливо переступила с ноги на ногу, – язык или жизнь?
– Вот