Другой человек уложил в багаж золотую печать, какие используют, чтобы запечатывать воском конверты, с латинским девизом Tuta Tenebo – “Охраню тебя”.
Пассажир первого класса Чарльз Эмилиус Лориэт-младший, бостонский книготорговец, вез с собою несколько особенно ценных вещей. Сорокалетний Лориэт был хорош собой, с внимательным взглядом и аккуратно подстриженными темными волосами. С 1894 года он возглавлял один из самых известных книжных магазинов страны, “Чарльз Э. Лориэт”, расположенный в доме 385 по Вашингтон-стрит в Бостоне, в нескольких кварталах от Бостон-коммон. То было время, когда книготорговец мог добиться всенародного признания – “золотой век американского книгособирательства”110, как выразился один историк, время, когда был собран ряд величайших национальных коллекций, впоследствии превращенных в бесценные библиотеки, такие как Библиотека Моргана в Нью-Йорке и Шекспировская библиотека Фолджера в Вашингтоне. Лориэт прекрасно плавал и управлял яхтой, играл в водное поло, регулярно участвовал в гонках на своем восемнадцатифутовом паруснике и был судьей регаты, каждое лето проходившей на побережье Новой Англии. Газета “Бостон глоуб” назвала его “прирожденным моряком”111. Он был относительно известен, по крайней мере, в литературных кругах, регулярно обедал в городском “Клубе игрока”, нередко с одним из величайших критиков и поэтов того времени Уильямом Стэнли Брейтвейтом112.
Книжный магазин, первоначально располагавшийся в Бостоне напротив Старой южной церкви, был основан отцом Лориэта и его партнером Даной Эстесом в 1873 году, под вывеской “Эстес и Лориэт”, и являлся одновременно издательством. Спустя три года партнеры разделили дело на две компании, и Лориэт стал заниматься торговлей. К тому времени магазин уже стал непременным атрибутом Бостона, там, по словам одного очевидца, “не только продавались книги, но и устраивались дебаты”113. Там встречались писатели, читатели, интеллектуалы и художники, среди постоянных клиентов были Ральф Уолдо Эмерсон и Оливер Уэнделл Холмс. Про Лориэта-старшего говорили, что он считает себя “проводником, советником и другом”114 своих клиентов; он создал в магазине атмосферу, которую одна газета назвала “домашней”115.
Магазин был длинный, узкий, сильно выдавался с улицы внутрь – скорее ствол шахты, нежели торговый зал; книги подпирали стены, доходя до самого потолка,