На этот раз, и наплевать,
Когда Творца мелок источится, —
Нам ни к чему об этом знать,
Нам в этой паузе комфортно,
И гармонично, и курортно,
Жаль, начинаю забывать
Спонтанный наш пикник у Яузы, —
Меня поставили на паузу…
Посреди Москвы в жаркий день в авто-яндекс-прокате
Не нашлось машины попроще, а ехать надо.
Я в аренду взяла Черный Бумер. «Не лучше ли на самокате, —
Ныл мой разум, – ты вспомни Хонду, привезенную из Канады…»
Нет уж, дудки, – сгинь, призрак прошлого! Виртуальный Сим-Cим, откройся!
Не разверзся асфальт, гром не грянул, никто не умер,
Когда я, на раз-два разобравшись с переключателем и коробкой,
Увела с Тверского бульвара пригревшийся Черный Бумер.
Что ж, теперь расскажи, моя Хондочка, – как тебе на том свете?
Смотришь ли на меня с небес необъятной Северной Свалки?
Ты скорее меня бы представила в кабриолете,
В коробчонке, в набитом болтами ведре, в катафалке,
Чем в таком вот – непоцарапанном – чуде рассекающей по планете,
по Москве, где от жара – марево, как в Каире,
Где я скрылась в гостеприимной чужой квартире
От чугунных проблем, что другую бы раздавили…
Но сегодня я, переполненная участьем
И заботой строгих своих, и посторонних даже,
Оторвавшись от всех, в арендованном VIP-экипаже
Открываю дороги Москвы – разве это не счастье?
Так давай, мсье Мустанг, догоняй улепетывающее лето,
Разметавшее планы, а мне подари надежду,
Что назад не летит бумеранг – в проводах запутался где-то,
Что закончится сон и что скоро будет, как прежде…
Но «как прежде» не будет. Ничему нет обратного хода.
Не о том ли урчал мотор полукровки-Пегаса?
Десять лет назад я разбила вдребезги свою Хонду.
А сейчас – арендую Бумер для клиентов премиум-класса.
В Москве водятся свои призраки, а ты думала – только в Питере,
на Петроградской, в доме, отмеченном литерой,
в сером особнячке, фасад которого вытерла
кожаной курткой, прижатая к стенке разлюбленным мальчиком,
тысячу лет назад уже ставшим призраком
места и времени, ауры и настроения
города, где обитают твои привидения.
Но теперь есть и в Москве у тебя свои призраки,
а у них – крючки и приманки, почти как у питерских:
помеченная крестиком плитка на станции Киевская —
чтоб ты застряла здесь, напиталась местом и временем,
кабачок, из которого не уйти, хоть он и закрывается,
старый ржавый фонарь, что к полуночи загорается,
проступившие в чашке кофейной символы твоего имени.
А старик, хозяин питейного заведения,
рад, похоже, и сам побеседовать с привидением:
заперев за другими калитку, вина подливает, расспрашивает,
подпирает дубленую щеку, смолкает, уставившись в