Яна Верзун
Писательница и журналистка, резидентка Дома творчества Переделкино. Автор романов «Зависимые» и «Музыка в пустом доме», организатор проекта «Люди читают рассказы». Живет в Санкт-Петербурге.
Спасение утопающих
Мы сидим на диване и смотрим в стену. По обоям ползут голубые стебли неизвестного мне растения. Сплетаются напротив окна и упираются в пожелтевший потолок. Наташа спрашивает, в каком районе Петербурга я живу. Я называю район, и она уточняет, далеко ли это от Смоленского кладбища. Наташа пришла ко мне с небольшой просьбой и хочет понять, стоит ли ее озвучивать, ведь если я живу далеко от Смоленского кладбища, просьба не имеет смысла.
До кладбища мне двадцать минут пешком. По Чкаловскому проспекту до Большого проспекта Петроградской стороны. По подземному переходу на Тучков мост. Выйти на набережную Макарова, двигаться вдоль вонючей реки Смоленки и выйти около ворот кладбища. Это если пешком и если погода хорошая. Обычно там всегда ветрено и пыльно. Иногда можно встретить наркоманов. На такси минут восемь, через мост Бетанкура, по Уральской улице, мимо «Ленты» и музея кукол. Просьба подруги меня не обременит, потому что времени у меня вагон, шататься по городу я обожаю, а друзья должны помогать друг другу.
Я рассматриваю шторы, на которых растут цветы.
Наташа разжимает маленький кулачок и протягивает мне сложенный квадратом листок бумаги. Из кухни доносится голос моей мамы, который предлагает нам чай. Мы не хотим пить, мы хотим молчать, смотреть в пол и убивать время.
Я хочу спросить у своей бывшей лучшей подруги, почему она такая худая. Руки Наташи полупрозрачные, похожи на руки моей шестилетней дочери. Я хочу спросить про морщины, паутинками расползающиеся по лицу молодой женщины. Я хочу сказать, что мне очень жаль Наташиного мужа, ведь я знаю, что он военный и уже два года живет не дома, а там. Но я молчу, потому что не хочу знать ответов.
Мама приносит чай, и на какое-то время в комнате становится тепло. Вместе с чайником и чашками мама приносит запах теста, капусты, пирожков. Она спрашивает, почему мы сидим как неродные, а мы ведь и правда неродные, хотя все свое детство я мечтала быть Наташиной сестрой.
Мама уходит, и Наташа спрашивает, много ли храмов в Петербурге. Она сама никогда там не была, да и вообще из Сибири не выезжала. Я говорю, что храмов и соборов очень много, но ведь я не верующая, поэтому