Включить экзистенциальную драму в лоно традиции означает не принимать ее в ее рискованной объективности, а рассматривать ее как ритуальное воспроизведение драмы, уже прожитой в сфере мифа, а здесь приведенной к развязке: этот процесс изъятия из истории образует средоточие большой темы «мифологически-ритуальной деисторизации негативного», которая представляет собой – нелишним будет это повторить – самый плодотворный и перспективный результат историко-религиозных размышлений Де Мартино[10]. Диалектика, лежащая в основании институционализованной деисторизации, избавляющей от смертельной опасности утраты «вот-бытия» в исторической экзистенции, была продемонстрирована в очерке «Страх перед территорией и спасение через культуру в мифе племени акильпа о начале», который Де Мартино публиковал в приложении к «Магическому миру», начиная с издания 1958 г.[11] Это решение отвечает требованию проанализировать на конкретном материале «культурное опосредствование» и, следовательно, пролить свет на специфические способы, которыми символические практики магизма восстанавливают и поддерживают экзистенциальное основание человеческой жизни, т. е. присутствие.
В магическом универсуме шаман (или колдун, или маг: автор колеблется между различными наименованиями, и мы сохраним здесь эту неопределенность) возводится в «герои присутствия». Этой фигуре Де Мартино посвятил некоторые из самых проникновенных и известных (но зачастую плохо понимаемых) страниц своей книги. Особенность шамана заключается в его способности сознательно провоцировать кризис собственного присутствия и доводить его до крайних проявлений в ходе инициатического опыта, который он должен пережить, чтобы его роль была признана обществом. Его спуск в бездны хаоса облачен в культурные формы, его цель – исследование всей гаммы проявлений «небытия». Знания, полученные таким образом, претворяются в умение преодолевать кризис присутствия как таковой. В этом и заключается спасительная роль шамана, который предоставляет свою власть в распоряжение членов общины; он способен сделать для всех наглядным смысл кризиса и поспособствовать его преодолению, испытав на себе этот кризис во всем его многообразии.
Это означает, что благодаря спасению колдуна спасение становится возможным для всей общины, ей открывается путь к «избавлению». В этом смысле колдун оказывается самым настоящим магическим Христом, посредником бытия-в-мире для всей общины, спасителем от угрозы небытия[12].
Формулировка «магический Христос» пользовалась и пользуется заслуженной славой благодаря своей экспрессивности: подобно Христу, шаман становится для всех