В результате аварии на АЭС из-за взрыва и последующего пожара на реакторе образовалось радиоактивное облако, которое выпало в виде осадков на огромной территории. Теперь эта территория превратилась в «зону отчуждения», доступ в нее ограничен, всякая хозяйственная деятельность запрещена, население сократилось в сотни раз.
Весной и летом 1986 года из «зоны отчуждения» АЭС эвакуировали людей. Люди покидали дома в спешке, им разрешалось захватить с собой только документы и некоторую одежду. Страшная катастрофа на ЧАЭС продемонстрировала хрупкость нашей экологии, вызвала новый всплеск ожесточенных дискуссий о безопасном использовании атомной энергетики и вообще оставила самый впечатляющий след в истории».
Настроение у меня испортилось. Взяв недопитый сок, я залезла в прохладную воду, зажмурила глаза и позволила себе отключиться от неприятных мыслей.
Неожиданный шорох в гостиной заставил меня молниеносно среагировать.
Схватив впопыхах полотенце, накинула его на голое тело и медленно стала открывать дверь. То, что в квартире находился посторонний, было очевидно.
Сгруппировавшись, кинулась на противника. Мужчина попытался дать отпор, но выглядело это крайне неуклюже. Я нанесла несколько профессионально отработанных ударов в пах и голову. Он закрылся руками, защищая очки, натянутые на глаза.
Присмотрелась.
Передо мной стоял мужчина высокого телосложения в пиджаке и брюках. В руках – потрепанный букет цветов. Вернее, то, что от него осталось после моего броска и ударов по неприятелю.
– Кто вы такой? Что здесь делаете? – Я схватила тетушкин длинный зонт-трость и направила его на мужчину.
– Не убивайте! Я Виталик.
Я тут же откинула в сторону свое «домашнее» оружие и помогла подняться своему «новоявленному» женишку. Тут же представила всю комичность ситуации и улыбнулась. От быстрых телодвижений полотенце на мокром теле соскользнуло и упало на пол. Я стояла перед ним абсолютно голая. И поняла это только сейчас.
Виталик, натянув очки, смотрел на меня ошалелым взглядом. Он откровенно глазел на все прелести моего стройного тела.
Я попыталась нащупать в темноте коридора злосчастное полотенце, но тщетно. В это время ключ в замочной скважине повернулся, и в дверь вошли тетушка Мила с Антониной Ильиничной.
Несколько минут немого молчания дали мне возможность проскочить в свою комнату.
– Женечка, полотенце! – Антонина Ильинична протягивала его мне. Оно валялось прямо у ее ног.
Я еще больше покраснела. После чего, наскоро натянув на себя джинсы и футболку, попрощалась с тетушкой и выскочила в подъезд. Дома находиться больше не могла.
На улице солнце палило нещадно. От дороги тянуло раскаленным асфальтом. Солнце, словно раскаленное