Детей короля не касались ни старость, ни болезнь, и все пророчили странам светлое будущее, особенно Вельнару. Но вдруг случилась беда. Рейнара погибла. Ее сфера разбилась. А страна разрушителей погрузилась в хаос. Вельнар вновь вспыхнул огнем, а разум жителей отравил Мор и превратил их в жестоких безумцев.
С тех пор среди жителей Сарема ходит поверье, будто душа дочери Древнего короля не успокоилась и скитается вдоль границы. Игман, ловец из соседнего поселения, однажды пустил слух, будто повстречался с ее призраком. Мол, Рейнара предстала перед ним обнаженная на закате. Ее черные волосы достигали пят. Кожа светилась мертвецкой белизной, а в глазах про́клятой королевы притаилась тьма чернее бездны.
Сначала Игман уверял, что уста Рейнары были алыми, точно сок вишни. Но потом он все переврал и клялся, будто видел, как с ее губ капала кровь. Лишь одно осталось неизменным: Игман бежал. Бежал как трус, позабыв о напарнике и своей чести. Благо, все обошлось и оба ловца остались живы.
– Вэл! – раздался испуганный голос, и я перестала пустым взором смотреть на капитана.
Все мысли о Рейнаре мигом выветрились из головы, когда я увидела бежавшего к нам Яра.
– Ты как? – он опустился на колени рядом с другом и тут же закричал, ища медика: – Данис! Где Данис? Вэлу нужна помощь.
– Уже иду!
Данис, хрупкая голубоглазая девушка с копной взъерошенных волос пшеничного цвета, поднялась от лежащего в луже крови стражника.
– Иду… – повторила она, в последний раз окинув взором погибшего, и устремилась к нам.
Данис – невероятно талантливый лекарь. Придворные алхимедики давно желали прибрать ее к рукам, но девушка упорно отказывалась покинуть родное поселение. А все потому, что здесь ее дом.
Отец Данис тоже занимался врачеванием, но не застал момента, когда дочь пошла по его стопам. Когда девочка была еще маленькой, он и ее мать погибли от «ярой хвори» – болезни, что поражала тело красной сыпью и сжигала разум лихорадкой. Поэтому Данис воспитал ее дедушка, Матин. Он же обучил внучку врачеванию, и с тех пор Данис ни разу не отступилась от своего обещания спасать жизни. Неважно, злодеи это были или хорошие люди.
Уверенными движениями Данис разрезала ножницами серую рубаху Вэла и осмотрела его раны.
– Жить будешь, – заключила она и возмущенно добавила: – Почему не надел кольчугу?
– Думал, не потребуется, – сконфузился капитан и зашипел, когда его спины коснулась пропитанная целебным отваром марля. – Ты что туда добавляешь? Чесночный порошок, что ли?
На его шее вздулись вены, а губы натянулись в болезненном оскале, но Данис даже бровью не повела и продолжила обрабатывать раны. Как-то она сказала: жалость – это последнее, что требуется в ее деле, ведь с жалостью всегда приходит страх, а страх лишает смелости кому-то помочь.
– Если надо – будешь терпеть и чесночный порошок, – строго заметила девушка. – А пока обойдешься настоем